Улитка схема слова: Фонетический разбор слова улитка — звуки и буквы, транскрипция

Конструируем улитку из конструктора UARO!

Непосредственно-образовательную деятельность по робототехнике в средней группе по теме «Улитка» разработала и прислала Мельникова Валентина Яковлевна, воспитатель первой квалификационной категории МДОУ ДС «Морошка», с. Красносельскуп (ЯНАО).

Цель: Создание условий для конструирования по схеме модели «Улитка» с конструктора UARO.

Обучающие:

• Учить конструировать «Улитку», используя основные приемы сборки по схеме образовательной робототехники.

Развивающие:

• Расширять представления детей о насекомых;
• Развивать представления об окружающем мире;
• Развивать умение сочетать в постройке детали по форме и цвету;
• Развивать психофизические качества детей: память, внимание, речь, воображение, творческие способности, инициативность, мелкую моторику рук;
• Развивать общение и взаимодействия ребенка со взрослым и сверстниками.

Воспитательные:

• Воспитывать интерес к техническим видам творчества;
• Воспитывать нравственные качества: отзывчивость, желание прийти на помощь, помогать друг другу;
• Формировать умение доводить начатое дело до конца.

Словарная работа:

Насекомые, улитка, травоядная, рожки, глаза, зубы, пластина, болт, гайка, батарейный отсек, батарейный блок, лампочка, порт, разъем.

Методы и приемы:

• Словесный метод (беседа, загадка, стих).
• Репродуктивный (воспроизводящий).
• Иллюстративный (объяснение сопровождается демонстрацией наглядного материала).
• Исследовательский метод.

Материал:

Демонстрационный:

• Улитка – игрушка, модель;
• Схема для демонстрации на интерактивной доске;
• Презентация на тему «Улитка».

Раздаточный:

• Наборы и схемы образовательной робототехники UARO.

Предполагаемый результат:

• Ребёнок обладает интересом к роботоконструированию;
• Ребенок умеет «читать» схему, проявляет самостоятельность в технической деятельности;
• Ребёнок способен выбирать технические решения;  
• Ребенок умеет действовать в ситуации «Если что-то не знаю …».

Формы и методы проведения НОД: беседа, вопросы-ответы, самостоятельная (практическая) работа, информационные технологии (демонстрация видеосюжета), анализ работы.

Основная часть

Ритуал приветствия: Воспитатель здоровается с детьми:

Здравствуй, солнце,
Шалунишки!
Здравствуйте, девчонки —
Длинные челки!
Встанем в круг скорей —  
Поздороваемся все быстрей!

Любим дружно мы играть,
Не ругаться, не кричать.
(Взяться за руки и посмотреть друг на друга с улыбкой).

Воспитатель: Ребята, я очень рад видеть вас на нашем занятии. Тему занятия определим, отгадав загадку:

На узкой дорожке —
Голова да ножки.
Кто так медленно ползёт,
На себе свой дом везёт.

Дети: Улитка.

Воспитатель: Правильно ребята — это улитка. Как вы думаете, где живёт улитка: в море, в реке, в океане, в озере, в траве, на деревьях?

Дети: Ответы детей.

Просмотр презентации.

Воспитатель: Обитают улитки в зарослях кустарниках, на лесных опушках, в садах, парках. Днём моллюски пассивны, прячутся в неприметных местах под укрытием листьев или камней, на влажной почве или отсыревшем мху. Влажность воздуха влияет на поведение улиток. В сухую погоду улитки вялые. В дождливые дни улитка выходит из спячки, она активно начинает поиск пищи. В холодный период улитки впадают в зимнюю спячку. Улитка — травоядное животное. Что это значит? Как вы понимаете значение слова «травоядная»?

Дети: Ответы детей.

Воспитатель: Травоядная — значит та, которая питается травой и другими растениями Улитки приносят пользу, поедая в водоёмах подгнившие водоросли. Для очищения воды улиток используют в аквариумах, но надо следить за их численностью, т.к. от большого количества улиток пользы не будет. Улитки принесут вред. Улитки наносят вред сельскому хозяйству. В первую очередь потому, что некоторые виды питаются молодыми побегами сельскохозяйственных культур: винограда, капусты и др. Мы познакомились с представителями некоторых видов улиток, с их жизнедеятельностью. Теперь постараемся создать своих робо-улиток, используя лего-кострукторы.

Физминутка.

Мы на плечи руки ставим,
Начинаем их вращать.
Так осанку мы исправим.
Раз-два-три-четыре-пять!
Руки ставим перед грудью,
В стороны разводим.
Мы разминку делать будем
При любой погоде. Руку правую поднимем,
А другую вниз опустим.
Мы меняем их местами,
Плавно двигаем руками.
А теперь, как будто мячик,
Все на месте мы поскачем.
Отдохнули, посвежели
И на место снова сели.
Практическая часть.

Воспитатель: Приступаем к работе к сборке модели «Улитка». Ребята, давайте вспомним, что можно, а что нельзя делать во время работы с конструктором.

Дети: Не ссориться, помогать друг другу, не бросать детали друг на друга.

Воспитатель: Правильно ребята, не ссориться, помогать друг другу, не бросать детали друг на друга. Перед вами, на экране, есть схема сборки модели «Улитка».

Дети самостоятельно договариваются между собой, самостоятельно конструируют «Улитку». Воспитатель предлагает детям цветные схемы. В процессе продуктивной деятельности воспитатель оказывает помощь детям, которые в ней нуждаются (ведет индивидуальную работу, стимулирует и направляет деятельность детей с помощью целевых вопросов).

Заключительная часть

Воспитатель: Все задания выполнены, приступаем к выставке наших работ. Скажите, что мы сегодня конструировали на занятии? Какой материал мы использовали для конструирования?

Ответы детей: Мы конструировали из конструктора UARO.

Воспитатель: Кто испытал трудности?

Дети: Ответы детей.

Воспитатель: Кто помогал друг другу?

Дети: Ответы детей.

Воспитатель: Я очень довольна вашими результатами, каждый из вас хорошо потрудился. Спасибо вам за работу!

13. «Улитка на склоне»: опыт вникания. К 50-летию повести

Номинация: статья

Мир двойствен для человека…
двойственно также и Я человека
М. Бубер

Неужто никогда тебя не давит
тот факт, что ты и мир не суть одно?
Г. Бенн

Меж двумя огромными, солидными континентами литературной фантастики — научной и фэнтези — расположен куда более скромный архипелаг фантастики «гуманитарной», неопределённые очертания которого так никто толком на карту ещё не нанёс. Это и не наша задача. Но есть в том архипелаге весьма конкретный остров — и не просто остров, вулкан, всегда окутанный чёрными тучами.

Грохот и огонь предупреждают читателя, что здесь идёт вечный бой, нерв оголён и вершится трагическое. Это фантастика абсурда и бунта. Бросим же поблизости якорь и поднимемся по склону — туда, где оставляет несмываемый след одна приметная улитка.

Есть некоторое недоразумение в том, что утопии и антиутопии часто рассматривают скопом. Утопия может быть упрощённой, небезупречной, но она по крайней мере не вызывает ощущения абсурда и желания бунтовать против. Собственно, наличие абсурда и бунта и разделяет эти два поджанра «гуманитарной» фантастики. По-хорошему утопичен «Хайнский цикл» Ле Гуин, описывающий общества, пусть не идеальные на века, но более человечные или стремящиеся к этому. Напротив, антиутопия вызывающе античеловечна; полагая человека не целью, а средством, она одинаково неприемлема и тогда, когда душит его цепями закона, и когда сметает вихрями хаоса. Но более всего она неприемлема своей ложью, неподлинностью и враждебностью к пониманию.

Любой вспомнит великие антиутопические романы XX века: «Мы», «О дивный новый мир», «1984», «451 по Фаренгейту». Все они в той или иной степени изображают абсурд, отчётливый уже на уровне лозунгов «Война это мир» и «Свобода это рабство». Но важно отметить, что в этих и многих других антиутопиях абсурдно и неприемлемо только общество, государство, социальный устрой. «За стеной» же, как у Замятина, непременно будет целительная природа, простая, честная жизнь, соратники и друзья. Лишь немногие произведения возвышаются до того, что Камю назвал «метафизическим бунтом» — неприятием порядка вещей как такового, «восстанием человека против своего удела и мироздания». Здесь нет выхода, разве что в смерть, нет надежды кроме иллюзии, а единственно возможная победа — это поражение. Впрочем, поражение — не капитуляция.

Яркими представителями этого направления были экзистенциалисты, к чьим текстам — художественным и философским — мы будем непрестанно обращаться. Но Камю и Сартр почти не писали фантастики — предвоенная и военная действительность позволяла ощущать абсурд и без дополнительных допущений; в более благополучные времена усилить эффект было, пожалуй, не лишне. Здесь можно назвать Кафку, Арто, в наши дни А. Володина. Особняком стоит не всё творчество, но отдельное произведение, которое, возможно, возникло в результате смутной интуиции и какого-то краткого влияния, но которое по праву занимает место рядом с «Замком» и «Тошнотой». Попытка разъяснения этого тезиса — перед вами. Она состоит из трёх частей. В первой столкнутся лбами два абсурдных универсума повести, во второй на передний план выйдут главные герои, в третьей улитка проползёт по литературному склону, раскрывая некоторые отсылки и параллели.

 

Управление и Лес

 

В случае с «Улиткой на склоне» мы имеем редкий пример прямой авторской рефлексии. В 1987 году, выступая в Ленинградском доме писателей, Борис Натанович Стругацкий подробно рассказал об истории и символике повести. По его словам, «Лес — это Будущее, символ всего необычайного и непредставимого», а «Управление — Настоящее, удивительным образом сочетающее хаос и безмозглость с многомудренностью». Это, безусловно, очень интересный взгляд, вдобавок неочевидный, поскольку многим (если не всем) критикам до 1987 года он оказался не по зубам. Но, как представляется, всё же недостаточный. Повесть ощутимо шире одного толкования. Попробуем же изложить другие, руководствуясь примечательными словами Камю: «Символ всегда возвышается над тем, кто к нему прибегает: автор неизбежно говорит больше, чем хотел».

Первую подсказку дают сами названия. Лес предстаёт запредельной пониманию природой (и шире, вселенной), управлять которой тщится человеческая цивилизация. Такой позиции неизменно придерживался С. Лем, герои которого терпят неудачу при встрече то с инопланетной цивилизацией («Эдем», «Фиаско»), то с жизнью, основанной на иных принципах («Непобедимый», «Солярис»), то с самим Космосом («Глас Господа»). Стругацкие усиливают драму контакта, показывая, что, в свою очередь, и цивилизация себя не вполне понимает, ибо устроена отнюдь не на рациональных началах и движима определённо не ими. Особенно характерна параллель равноценной по степени дикости деятельности, которую ведут как хозяева Леса (Одержание), так и руководство Управления (Искоренение). Таким образом, не только будущее непознаваемо и иррационально, но также и настоящее; абсурд не просто грядёт — он уже здесь, вокруг нас, во всём. Он тотален.

Это выводит нас на второй, более глубокий уровень интерпретации — экзистенциальный. Лес разрастается до совокупности всего существующего и существования как такового, до жизни и бытия вообще. Управление, напротив, сужается до одного человека, индивида, эвримена. Человек онтологически противостоит миру: как конечное бесконечному, смертное вечному, обусловленное безусловному, нуждающееся самодовлеющему, внутреннее внешнему. Стало быть, как человеческое — нечеловеческому. Человеку, чтобы жить, нужен смысл — бытие, напротив, бессмысленно. «Я живу в мире, который кто-то придумал, не затруднившись объяснить мне, а может быть, и себе», тоскует герой повести Перец. «Бессмысленным» называет Лес и всё, что с ним связано, Кандид. Мир неизбежно абсурден, но не потому, что он сам таков, а потому что таким его видит и встречает человек. «Абсурд не в человеке и не в мире, а в их совместном присутствии», утверждает Камю.

Таким образом, фундаментальная ситуация человек/мир создаёт дуализм по всем фронтам. Какую бы человеческую характеристику ни взять, она укажет на неустранимую двойственность: свобода и необходимость, я и мы, душа и тело, субъективное и объективное, мыслящее и мыслимое… Во всех оппозициях человек — ни то и ни другое, тем более не механическая сумма компонентов. Он — между, в разрыве, в просвете, он сам — разрыв и просвет. Он создаёт зазор в тотальном бытии, в нём только и существуя, так что в каком-то смысле он уже не бытие, но нечто противоположное — ничто. В книге Сартра «Бытие и ничто» вторая часть названия отвечает именно за человека. «Человек — единственное существо, которое отказывается быть тем, что оно есть», вторит Камю.

«Улитка» вся пронизана утверждением дуализма и бунтом против тотальности. Мы видим, что повесть состоит из двух переплетённых, но по сути не пересекающихся частей, которые даже печатались первоначально поодиночке (в 1966 году «Лес», в 1968-м — «Управление»). Оба её главных героя как могут противодействуют окружающему их абсурду (Перец — тотальной бюрократии Управления, Кандид — вездесущему Лесу и его непостижимым обитателям). Кто-то из читателей, возможно, сожалел, что они так и не встретились и не задали всем перцу, но это бы полностью противоречило экзистенциальным интонациям повести: мир должен быть разорван, чтобы нашлось место человеку. Пусть равно абсурдные, но должны существовать две половины бытия. Будь вообще только Лес, или только Управление, и ни у кого не нашлось бы силы устоять перед их тотальным, искореняющим любую инаковость монизмом. Познай Перец Лес, а Кандид — Управление (хотя сам Кандид вроде как из Управления, но ему «никогда раньше не приходило в голову посмотреть на Управление со стороны… а ведь это любопытное зрелище»), и потеряется та единственная надежда, которая ведёт их, захлопнутся те просветы, что приоткрылись благодаря двум чужакам и их неуёмному поиску смысла там, где его отродясь не бывало. И «мечта превратится в судьбу», как сказано в повести. Тогда исчезнет та хрупкая свобода, которая живёт только в бунте, а значит, исчезнет сам человек.

Но — ближе к тексту: поясним изложенное на конкретных примерах. Я не знаю, были ли знакомы Стругацкие на момент написания «Улитки» с программным романом Сартра «Тошнота» (впервые на русском он вышел только в 1992-м), но совпадения удивительные. Напомню, что для его героя Антуана Рокантена окружающий мир состоял не из отдельных вещей, а из «вязких и беспорядочных масс», «липких и густых как варенье» субстанций, чьё «омерзительное» шевеление вызывало лишь тошноту и «ярость при виде этого громадного абсурдного существа». Почти теми же словами характеризуют Лес оба героя «Улитки»: это «тяжелые бесформенные массы», «клейкая пена, зыбкое тесто», «тошнотворный кисель», от которого «мутит» и который «вызывает только омерзение и ненависть». Хотя (или поскольку) Рокантен жил в городе, чаще всего приступы тошноты случались на природе, в парке, среди цветущих деревьев, которые «зыбились существованием», заполняя всё вокруг, так что «человеку никуда не деться». Город осаждён, «взят в кольцо Растительностью» (Сартр так и пишет, с заглавной буквы!), её «вселенское почкование» ужасает Рокантена намного сильнее, чем что-либо ещё, например безобидные «минералы». «Жадная наглая зелень» Леса не только поглощает всё, с чем приходит к ней человек, она вторгается и в самого человека. «У меня весь мозг зарос лесом», жалуется Кандид. Разумеется, подобные отношения с миром не могут порождать ничего иного, кроме непонимания и тревоги. В полном соответствии с тезисом Сартра «человек это тревога» Перец говорит о «тревоге, которая уже давно стала смыслом его жизни».

Таким образом, Лес «Улитки» это точный аналог тошнотворного природного бытия Сартра, того самотождественного бытия-в-себе из его философского трактата, которое «находится повсюду, напротив меня, вокруг меня, давит меня, осаждает меня». Это бытие олицетворяет все внешние, чуждые, неведомые и неумолимые силы, действующие на человека, которые с античности принято именовать судьбой (фатумом). Кем же ещё мы назовём трёх женщин, встреченных Кандидом в финале его блужданий, женщин, воплощающих самое грозное и чудовищное, что есть в Лесу? Мойры, парки, норны — три женщины, одна из которых старуха, другая средних лет, третья юна — это они, богини судьбы, хозяйки мира, решающие, кому жить, а кому умирать. И, конечно, это не какие-нибудь сказочные ведьмы, к их услугам — не магия, а биология, а именно «мельчайшие строители» жизни, сиречь гены, контроль над которыми даёт власть над существами. Круг замкнулся: детерминизм, законы эволюции, эгоистичные гены научно подтверждены, петля бытия надёжно затянута… впрочем, «какая ещё гибель? Это просто жизнь».

Выше, расширив Лес до бытия, мы свели Управление к человеку. Это требует пояснений. Управление выделено, вынесено над окружающим его Лесом, как обособленный прыщик на гигантской плоти мира. Происходящее в нём напоминает, как уже говорилось, бюрократический абсурд Кафки, но есть более точный образ — человеческая голова. Разные персонажи Управления символизируют те или иные свойства нашего сознания и бессознательного. Тузик — это, конечно, либидо; Домарощинер — воинственное мещанство; директор, которого никто не видел (хотя каждый уверяет в обратном) и который отдаёт безумные приказы по телефону, — тот самый законодательный разум, на которого так надеялись в XVIII и XIX веках и которого низвели до иррационального потока сознания в веке двадцатом. Впрочем, какие-то нормативные принципы и рациональные способности остались, но они остроумно зашифрованы в… разумных машинах, которые сидят в ящиках и носа наружу не кажут. Если же всё-таки кто-то решит выйти на свет сознания, его ищут с закрытыми глазами (не дай бог увидеть!) и дистанционно уничтожают. — А что же мосье Перец? Ему досталась незавидная роль слабого и «бесполезного» морального Я.

Собственно, моральное Я (или голос совести) и является тем истинно человеческим началом, что пребывает в разрыве между природой внешней и природой внутренней, бытием и психикой. Это именно оно «выбирает не головой, а сердцем». Это оно одиноко и неприкаянно, «никогда ничего не знает», «всё время ошибается» и «не верит ни глазам, ни слуху, ни мыслям» (даже мыслям!). Это его зовут в Управлении — Перец, а в Лесу — Кандид.

 

Перец и Кандид

 

Два героя повести в чём-то похожи, но есть между ними и разница. Можно сказать, они дополняют друг друга, представляя две стороны двойственного образа человека.

Перец — «лингвист, филолог», человек слова и мысли, имеющий сильную потребность в рефлексии, осмыслению происходящего. В «Улитке» звучат не менее пяти больших внутренних монологов Переца, обращённых к Лесу, книгам, людям, себе самому. В них очень ярко проявляются экзистенциальные черты его личности. Перец называет себя «посторонним» (вспомним известное произведение Камю!), «лишним и чужим», сетует, что «ничего не понимает с людьми», и, однако, людей не чурается, хочет быть с ними, ищет контакта, понимания, человеческих отношений. «Хорошо бы где-нибудь отыскать людей… просто людей», мечтает он. Это гамлетовский, или романтический, тип героя — мятежный в душе, пассивный на деле, преисполненный переживаний и эмоций. «Эмоциональный материалист», отзывается Перец на вопрос о его мировоззрении. Не удивительно, что иногда он беспечно кидает камушки с обрыва, порой даже способен на поступок (пощёчина Тузику), но чаще предаётся депрессии и отчаянию: «Никакой свободы нет, заперты перед тобой двери или открыты, всё глупость и хаос, и есть только одно одиночество».

Давайте обратим внимание на его, без сомнений, «говорящее» имя. Сразу напрашивается сравнение с русским словом, обозначающим острую приправу; мол, метафорически с такими людьми наша жизнь менее пресна. Однако повесть ничем не намекает на то, что Перец — душа компании. Напротив, им все помыкают, упрекая в «непрактичности», пытаются найти ему хоть какое-то применение («вас необходимо включить в основную группу», «вы наконец-то примете участие в нашей работе»), а когда на завязшем в луже броневике собирается весёлая команда с кефиром и мандолиной, Перец «остаётся один». И вот это его полудобровольное-полувынужденное изгойство, эта деликатная интеллигентность и постоянный самоанализ совершенно определённо отсылают к архетипу еврейского интеллектуала-книжника, силами истории приговорённого к «внутренней эмиграции». Древнее еврейское имя Перец (Пэрэц) известно ещё из Торы (в синодальном переводе — Фарес). И так ли уж нас удивит, в свете нашего экзистенциального истолкования повести, что на иврите оно означает «разлом, прорыв»?

По-своему «прорывается» и Кандид. Но его меньше интересуют люди и отношения с ними. Ему важнее обрести себя прежнего, что невозможно без познания истины, которую мы бы назвали научной. Если Перец ждёт от Леса эмоционального контакта и чуть ли не мистической сопричастности, то Кандид хочет получить ответы на конкретные вопросы: откуда всё это, что значит, кто управляет, зачем и как. Кандид воплощает научный поиск, не зря по профессии он биолог. Французские смыслы его имени несомненны. Действительно, подобно герою Вольтера, Кандид ходит по нелепому, больному и откровенно враждебному миру, который никак не может быть «лучшим из возможных». Но в простодушии (а candide по-французски «простодушный») его не заподозришь. Как раз к вольтеровскому Кандиду ближе Перец, Кандид же Стругацких — человек твёрдых принципов и прямого действия, не позволяющий себе предаваться праздным мечтаниям. Его можно назвать фаустовским, или прагматическим, типом души, но ещё больше в нём от французских учёных-рационалистов: Декарта, Даламбера, Ламарка, Лавуазье и прочих. Отнюдь не случайно в его руках оказался столь чуждый Лесу скальпель, отсылающий одновременно и к остроте разума (бритва Оккама), и к подручному инструменту естествоиспытателя.

Тема скальпеля в «Улитке» — это тема бунта. Но бунтуют наши герои в начале и конце повести немного по-разному. Мир, в котором они себя обнаруживают, заполнен ложью, болтовнёй и бессмыслицей. «Здесь все врут» (даже арифмометры), делает открытие Перец. «Оказывается, всё это обман, всё опять переврали, никому нельзя верить», досадует Кандид. Управление имитирует бурную деятельность, сводящуюся едва ли не к одним разговорам. Только на время сна, похоже, закрываются рты обитателей Леса, среди которых Кандид прослыл Молчуном. У Хайдеггера, ещё одного гуру экзистенциализма, словечком «болтовня» обозначается неподлинный модус человеческого существования. Про абсурд уже было сказано достаточно. Таким образом, бунт начинается с того, что Камю в эссе «Миф о Сизифе» назвал «требованием прозрачности и ясности» — ради истины, понимания и подлинных отношений. Для Переца это означает попытку попасть в Лес, а прежде — к директору («я у него всё разнесу, пусть только попробует меня не пустить»), для Кандида — отыскать Город, который «знает всё».

Увы, цитируя того же Камю, «в этой войне человек обречён на поражение». Какими-то непостижимыми путями абсурда Перец сам становится директором, только так осознав страшную истину Управления: здесь чем большую роль ты играешь, чем сильнее вовлечён, чем выше стоишь, тем скуднее твоя свобода, тем обезличеннее действия и тем меньше в них хоть какой-то пользы. Когда-то именно словом филолог Перец сопротивлялся оглушающей зауми абсурда; теперь же любая его фраза будет истолкована как очередная безумная директива, извращена, выхолощена, подколота к предыдущим. Чужим, посторонним, бесполезным мог ещё Перец противостоять этому миру, «управляющим» — никогда.

На счастье Кандида «повелительницы Леса» не признали его достойным своего уровня. Кажется, он потерял всё: мечту о Городе, возможность хоть что-то понять и поменять, надежду вернуться к своим, неравнодушную к нему Наву; он снова оказался в деревне, откуда начинал путь, таким же молчуном, тугодумом, каждый день утешаясь давно перебродившей мыслью «Послезавтра уходим». Кажется, он проиграл, кажется, он ничего не может; «Индивид ничего не может, — соглашается Камю, — и тем не менее он способен на всё». Покуда бунтует. А Кандид продолжает бунтовать. В ясном сознании тщетности и неизбежной неудачи он встаёт на защиту «несчастных» обитателей деревни против Леса, который и наступает-то пока лишь мёртвыми, самыми примитивными силами. Что-то будет, когда он придёт всей живой и интеллектуальной мощью! Но это не важно. А важно то, что «упорный бунт против своего удела, настойчивость в бесплодных усилиях есть единственное достоинство человека», как утверждает Камю. Крайне существенно, что повесть заканчивается именно линией Кандида, а не Переца. Тем самым «Улитка на склоне» до последней страницы остаётся верна главным экзистенциальным идеям, взятым нами за основу её истолкования.

 

Улитка и Фудзи

 

Бесплодные, но возвышенные усилия героев повести приоткрывают смысл её названия. Из эпиграфа мы знаем, что эта фраза — аллюзия на хайку японского поэта Кобаяси Исса «Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!». В интервью 2000 года Борис Стругацкий объясняет её как «символ неторопливости прогресса и упорства человеческого в достижении цели». Опять-таки позволю себе свернуть с указанного мэтром направления. Возможно, его объяснение лучше подходит для первого варианта повести, названного «Беспокойство» и включающего, кроме аналогичной части «Лес», совсем другую тему «Базы». База, находящаяся на планете Пандора, занимается вполне осмысленной деятельностью по изучению феномена Леса. Таким образом, она олицетворяет собой привычный нам научный прогресс. Пускай Горбовский, один из учёных Базы, выражает «беспокойство» по поводу не столь очевидного морального прогресса, но в том, что он есть, текст сомневаться не даёт. Лес абсурден, «нездоров с точки зрения морали», но База-то достаточно здорова! Это вам не кафкианское Управление. Надо сказать, именно такой осторожный, но всё же оптимизм свойственен творчеству Стругацких в целом. Не зря они изобрели термин «прогрессоры». Как аналог приведу повесть «Трудно быть богом», где нравственно нормальные земляне противостоят гипертрофированному «средневековью» планеты Арканар. Но уже само сравнение с земным средневековьем наводит на мысль, что и здесь когда-нибудь обязательно наступит Возрождение, Просвещение и даже Полдень.

А вот «Улитка на склоне» стоит особняком. Во-первых, происходящее в ней принципиально нелокализуемо в пространстве и времени. На вопрос «где и когда» можно ответить лишь экзистенциально: везде и всегда, как только человек осознаёт себя заброшенным в мир и заключённым в бытии, как жук в янтаре. Во-вторых, как было уже сказано, два мира повести равно абсурдны, а герои терпят поражение и лишаются последних надежд. Это они — в качестве улитки на склоне, подобной знаменитому образу Сизифа из «Мифа о Сизифе». Улитка никогда не достигнет вершины, а если и достигнет, скатится назад, только чтобы начать заново. Да и что такое улитка перед целой горой, как не человек перед бескрайним и непостижимым Бытием? Кстати, если обратиться к первоисточнику, то скорее всего Исса именно этот смысл и вкладывал в своё хайку. Контраст улитки и горы отсылает к известнейшим (и цитируемым на Дальнем Востоке не меньше, чем библейские на Западе) притчам Чжуан-цзы, например: «С лягушкой, живущей в колодце, не поговоришь об океане» или «Летней мошке не объяснишь, что такое лёд». Так и с Перецом не поговоришь о делах Управления, Кандиду не объяснишь, что такое Лес. Однако двадцатый век качественно иначе прочитывает старые истории об обречённом Сизифе и ничтожной улитке. Теперь это трагические и бунтующие герои, которые «учат высшей верности». Пусть бесконечен склон бытия, но бесконечно и их упорство, их требование смысла и человечности.

Мы произнесли «двадцатый век», вспоминая, как много абсурда и бунта выпало в это время на долю нашей страны. Да что там, Камю на Руси жить хорошо было всегда. «Петербургские повести» Гоголя, «История одного города» Щедрина, «Котлован» Платонова, «Мастер и Маргарита» Булгакова, произведения обэриутов, ранние романы Сорокина и Пелевина, поэзия Б. Гребенщикова, «Кысь» Толстой… С каждым из них «Улитку» соединяют те или иные немаловажные смыслы. Но мне бы хотелось вновь вернуться во Францию, впрочем не теряя связи с русской литературой. Наш современник, писатель Антуан Володин, создал целое направление так называемого «постэкзотизма», в чьей, по его же словам, «поэтической вселенной предстаёт двадцатый век — в истерзанной, глубоко сокровенной форме, но также и в форме фантазийной и переиначенной». Володин прекрасно знает русский язык, в его переводах издавались многие российские авторы, в том числе братья Стругацкие (sic!), сам же он в автоинтервью любимым героем называет Сталкера из одноимённого фильма Тарковского. Не пытаясь доказать прямую зависимость Володина от повести Стругацких, я опишу его творчество в нескольких тезисах и цитатах, коих будет достаточно, чтобы увидеть глубинные и бесспорные пересечения.

В своих произведениях Володин выстраивает «причудливый, фантастический, сновидческий и подпольный» универсум, который не привязан к конкретным месту и времени. Действие обычно происходит «между двух войн», «во времена лагерей» или «в самом конце рода людского», после которого надвигается нечеловеческое будущее людей-пауков и прочих мутантов. Его герои часто пробираются через бесконечные тёмные пространства, которые на поверку оказываются шаманским междумирьем наподобие тибетского бардо. В этих путешествиях они испытывают «провалы памяти» и «отвращение к существованию». Их «одиночество безмерно», хотя они и взаимодействуют иногда через некую Организацию, смысл деятельности которой давно потерян. Они носят странные, «гибридные» имена (Дондог Бальбаян, Коминформ, Ирина Кобаяси (sic!)), будучи прежде всего «голосами» всех иных, униженных, репрессированных. Они — «монахи-солдаты» — без бога и армии. Сам автор характеризует их как «мечтателей и бойцов, проигравших все свои сражения и всё ещё находящих в себе смелость говорить». Таким образом, они воплощают «бунт против существующего мира, против человеческого удела в его политических и метафизических преломлениях».

Нет сомнений, что «Улитка на склоне» является предтечей постэкзотизма, а также промежуточным звеном между произведениями Кафки и Сартра и «наррацами» и «соклятиями» Володина. Так случилось, что в 1965 году в Советском Союзе, будучи по сути оторванными от мирового литературного процесса, Стругацкие пишут вещь, которая — поверх жанровых, национальных, идеологических барьеров — говорит нечто важное о человеке и мире вообще, о человеке-в-мире, о человеке-напротив-мира. Это гуманизм самого высокого толка. Сколько бы ни плевался огнём и пеплом вулкан истории, как бы ни совершенствовалось научно-техническое обрамление цивилизации, улитка будет упорно ползти по склону, покуда для человека остаются животрепещущими вопросы о смысле его жизни, его будущего и его человечности.

 

 

Литература

• Стругацкие А. и Б. Улитка на склоне. Опыт академического издания. — М.: НЛО, 2006
• Володихин Д. М., Прашкевич Г. М. Братья Стругацкие. — М.: Молодая гвардия, 2017
• Камю А. Бунтующий человек. — М.: Политиздат, 1990
• Сартр Ж.-П. Тошнота. Избранные произведения. — М.: Республика, 1994
• Бассман Л. [Володин А.]. С монахами-солдатами. — СПб.: Амфора, 2013
• Володин А. Дондог. — СПб.: Амфора, 2010

 

Улитка и кит

Возраст: от 5 до 11 лет

Автор: Марк Уорнер

Купить эту книгу

Одна крошечная улитка мечтает увидеть мир и цепляется за хвост кита. Вместе они отправляются в удивительное путешествие, мимо айсбергов и вулканов, акул и пингвинов, и маленькая улитка чувствует себя такой маленькой на просторах мира. Но когда происходит бедствие и кит выбрасывается на берег в бухте, положение спасает крошечная улитка.

Автор книги: Джулия Дональдсон

Посмотреть другие книги этого автора

Учебные идеи и ресурсы:

Английский

• В рассказе много прилагательных и других описательных слов, которые описывают разные вещи. Ты можешь найти их всех? Не могли бы вы сделать плакат, который показывает, что они из себя представляют?
• Посмотрите на изображения улиток и китов и придумайте слова/предложения/абзацы, чтобы описать их? (см. Ресурсы ниже).
• Камень описывается как «черный, как сажа». Это сравнение. Можете ли вы найти больше в истории? Можете ли вы составить свои собственные сравнения или найти другие в разных книгах?
• Улитка “поскользнулась”. Придумайте другие слова, чтобы описать, как двигаются разные существа.
• В рассказе много рифм. Можете ли вы найти рифмующиеся слова? Можете ли вы найти другие слова, которые рифмуются с ними?
• Посмотрите на одну из картинок без сопроводительного текста. Можете ли вы написать об этой части приключений существ? Не могли бы вы придумать слова/фразы, чтобы описать, что происходит на иллюстрации?
• Посмотрите на иллюстрации и придумайте пузыри речи/мысли для изображенных животных.
• Представьте, что вам нужно написать статью в газету о людях (и улитке), которые спасли кита. Что бы это сказало?
• В конце истории улитка рассказывает друзьям о своем приключении. Можете ли вы написать, что он мог им сказать?
• Дайте детям возможность по очереди прочитать рассказ вслух другим.
• Напишите свою историю о двух разных существах, которые вместе отправляются в большое приключение?
• Используйте ресурсы Thinking Hat, доступные ниже (предоставлено Питером Фогарти).

Математика

• Сколько существ вы видите на каждой странице? Сколько существ изображено во всей книге?

Наука

• Узнайте об улитках, китах и ​​других существах, изображенных в книге. Где они живут? Что они едят?

Вычислительная техника

• Спланируйте и запишите видео (или аудио) отчет о спасении кита.

Искусство

• Можете ли вы нарисовать свой собственный рисунок моря? Можете ли вы нарисовать картину того, что живет под водой?

Музыка

• Кит спел песню улитке. Не могли бы вы написать слова к песне или придумать для нее мелодию?

География

• Человеческая деятельность заставляет людей подплывать слишком близко к берегу. Можете ли вы узнать, когда это могло случиться с настоящими китами в прошлом? Обсудите, что мы могли бы сделать, чтобы это не повторилось.

PSHE

• Несмотря на то, что улитка маленькая, она помогает спасти кита. Подумайте о своих способностях. Есть ли что-то, что вы думали, что не можете сделать, но вам удалось, когда вы пытались?

Загрузки:

Photo Snail

Скачать

Whale Photo

Скачать

Hunter См. определение

улитка на Dictionary.com0025 as in slowpoke

as in sluggard

synonyms for snail

• abalone
• clam
• chiton
• cuttlefish
• limpet
• whelk

See also synonyms for : улиткообразный

• моллюск
• раковина
• рак
• ракообразный
• омар
• моллюск
• мидия
• oyster
• prawn
• scallop
• shrimp
• barnacle
• crayfish
• piddock
• whelk

• dawdler
• idler
• plodder
• procrastinator
• slug
• sluggard
• straggler
• dilly- dallyer

• бездельник
• трутень
• бездельник
• ленивец
• лентяй
• бездельник
• сутулость
• slug
• fainéant

Тезаурус Roget’s 21st Century, третье издание Copyright © 2013, Philip Lief Group.

ВИКТОРИНА

Криптомнезия или нет, вот новая викторина «Слово дня»!

НАЧАТЬ ВИКТОРИНУ

Как использовать snail в предложении

Читатель Орландо Сен-Себастьян был удивлен, узнав, что у улиток есть языки, и спросил, насколько они липкие.

ЧИТАТЕЛИ СПРАШИВАЮТ О КИТАХ КЮВЬЕ, МИКРОБАХ В АТМОСФЕРЕ И БОЛЬШЕ СОТРУДНИКОВ НОВОСТЕЙ НАУКИ 10 ЯНВАРЯ 2021 НОВОСТИ НАУКИ

Они имели ту же форму, что и белки яда пауков и улиток-конусов, говорит Веттер.

ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ПРИКАСАЙТЕСЬ К АВСТРАЛИЙСКОМУ ЖАЛЮЩЕМУ ДЕРЕВУ БЕККА Э. ХИРШ 25 НОЯБРЯ 2020 НОВОСТИ НАУКИ ДЛЯ СТУДЕНТОВ

Она поместила улиток в свой водный туннель и наблюдала, насколько хорошо они способны цепляться за разные поверхности.

СТУДЕНТЫ-УЧЕНЫЕ РАБОТАЮТ, ЧТОБЫ ПОМОЧЬ ВЫЖИТЬ В ТЕПЛОМ МИРЕБЕТАНИ БРУКШИР, 21 ОКТЯБРЯ 2020 НОВОСТИ НАУКИ ДЛЯ СТУДЕНТОВ

нейроны.

ВОСПОМИНАНИЯ МОГУТ БЫТЬ ВНЕСЕНЫ И ВЫЖИВАТЬ АМПУТАЦИЯ И ПРЕОБРАЗОВАНИЕ – ФАКТЫ ТАК РОМАНТИЧЕСКИЕ МАРКО АЛЬТАМИРАНО 20 ОКТЯБРЯ 2020NAUTILUS

С его помощью исследователи отредактировали гены самых разных животных, включая собак, мышей, улиток, коров и комаров.

2020 НОБЕЛЬ ПО ХИМИИ ВЫБИРАЕТ CRISPR, ИНСТРУМЕНТ ДЛЯ РЕДАКТИРОВАНИЯ ГЕНОВ ТИНА ХЕСМАН 8 ОКТЯБРЯ 2020 НОВОСТИ НАУКИ ДЛЯ СТУДЕНТОВ

Дельфин сначала ловит подводную добычу в большой раковине морской улитки.

ДЕЛЬФИНЫ МОГУТ НАУЧИТЬСЯ У СВОИХ Сверстников, КАК ИСПОЛЬЗОВАТЬ РАКУШКИ В КАЧЕСТВЕ ИНСТРУМЕНТА ДЖ. ЛИАВГУСТ 6, 2020 НОВОСТИ НАУКИ ДЛЯ СТУДЕНТОВ

Зеленая сырость висела на низких стенах, и следы улиток и слизней блестели на свету; но все было неподвижно, как смерть.

ОЛИВЕР Твист, ТОМ. II (ИЗ 3) ЧАРЛЬЗ ДИКЕНС

Они были состоятельными людьми, и, по словам знавшего их Сезара Бирото, старик Кротт был «близок, как улитка».

РЕПЕРТОРИЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ КОМЕДИИ, ПОЛНЫЙ, A — ЗАНАТОЛЕ СЕРФБЕРР И ЖЮЛЬ ФРАНУА КРИСТОФ

Как тающая улитка, пусть каждая из них исчезнет, ​​как преждевременное рождение женщины, чтобы они не видели солнца .