Текст театр экспромт: Недопустимое название — Летний лагерь

А спектакль “КОТЁНОК” играли родители для детей. Это было что-то! Жаль, нету фотографий…

Действующие лица: Котенок, Сорока, Бумажка, Ветер, Крылечко, Солнце, Щенок, Петух, Курица.

Сегодня КОТЁНОК впервые вышел на улицу из дома. Было теплое летнее утро. СОЛНЦЕ раскидывало свои лучи во все стороны. КОТЁНОК уселся на КРЫЛЕЧКО и стал щуриться на СОЛНЦЕ. Вдруг его внимание привлекла СОРОКА, которая прилетела и села на забор. КОТЁНОК медленно слез с КРЫЛЕЧКА и стал подкрадываться к СОРОКЕ, высоко подпрыгнул… Но СОРОКА улетела. Ничего не вышло. КОТЁНОК стал оглядываться по сторонам в поисках новых приключений. Дул легкий ВЕТЕР. Он гнал по земле БУМАЖКУ. БУМАЖКА громко шуршала. КОТЕНОК схватил ее. Поцарапал немного. Покусал и, не найдя в ней ничего интересного, отпустил. БУМАЖКА улетела, подгоняемая ВЕТРОМ. И тут КОТЁНОК увидел ПЕТУХА. Высоко поднимая ноги, тот важно ходил по двору. Затем остановился. Захлопал крыльями. И пропел свою звонкую песню. Со всех ног к ПЕТУХУ бросилась КУРИЦА. Не долго думая, КОТЁНОК бросился к ним, схватил КУРИЦУ за хвост. Но та так больно клюнула КОТЁНКА в нос, что он заорал и побежал обратно на КРЫЛЬЦО. Тут его поджидала новая опасность. Соседский ЩЕНОК громко залаял на КОТЁНКА. А потом попытался его укусить. КОТЁНОК в ответ громко зашипел, выпустил когти и ударил ЩЕНКА лапой. ЩЕНОК жалобно заскулил и убежал. КОТЁНОК почувствовал себя победителем, он стал зализывать рану, нанесенную курицей. Потом он почесал задней лапой за ухом, растянулся на КРЫЛЕЧКЕ во весь свой рост и заснул. Так закончилось первое знакомство котенка с улицей.

Спасибо за внимание! 

в сторону жанра воплощенной спонтанности

%PDF-1.7 % 1 0 объект > эндообъект 5 0 объект > эндообъект 2 0 объект > ручей 2019-01-08T11:02:12-08:002019-01-08T11:02:12-08:002019-01-08T11:02:12-08:00Заявитель ПриложениеPDF Pro 5.5uuid:5fde1e3a-aa84-11b2-0a00- 782dad000000uuid:5fdf1106-aa84-11b2-0a00-8092d5f4fc7fapplication/pdf

Огайо Экспромт Сэмюэля Беккета (1981)

Больше нечего рассказывать.

Огайо Экспромт — очень короткая пьеса Сэмюэля Беккета. Производство Beckett on Film всей пьесы длится десять минут 30 секунд.

Огайо Экспромт был написан на английском языке в 1980 году в качестве услуги исследователю Беккета С.Е. Гонтарского, который просил исполнить произведение на симпозиуме в Колумбусе, штат Огайо (США), в честь семидесятипятилетия Беккета.

Беккет объявил себя «неподходящим» для написания на заказ и девять месяцев боролся с этой статьей, постоянно повторяя друзьям, что у него ничего не получается, прежде чем, наконец, написать эту короткую, но сложную статью.

Огайо Экспромт 9Впервые 0012 был показан 9 мая 1981 года в Театре Стадиона II в Колумбусе, где давний соратник Беккета Алан Шнайдер (который поставил первую американскую постановку «В ожидании Годо » еще в 1953 году) почти 30 лет спустя поставил Дэвида Уоррилоу в роли «Читатель» и Рэнд Митчелл в роли «Слушателя».

Мизансцена

Двое стариков сидят под прямым углом друг к другу за прямоугольным столом. Согласно сценическим указаниям Беккета, они должны быть как можно более «похожими внешне», оба одеты в длинные черные пальто и с длинными белыми волосами. Если быть точным:

L = Слушатель.
R = Считыватель.
Максимально похожи внешне.
Свет на столе посреди сцены. Остальная часть сцены в темноте.
Обычный белый стол размером 8 футов x 4 дюйма.
Два простых белых обитых стула без подлокотников.
L сидит за столом лицом вперед к концу длинной боковой аудитории справа. Склоненная голова опирается на правую руку. Лицо скрыто. Левая рука на столе. Длинное черное пальто. Длинные белые волосы. R сидит за столом в центре короткой боковой аудитории справа. Изогнутая бусина опирается на правую руку. Левая рука на столе. Книга на столе перед ним, открытые на последних страницах. Длинное черное пальто. Длинные белые волосы.
Черная широкополая шляпа в центре стола.
Исчезать.
Десять секунд.
R переворачивает страницу.
Пауза.

Персонажи, как это часто бывает у более позднего Беккета, не имеют имен, но имеют аллегорические или даже простые функциональные ярлыки. Ведь во многом они просто функции текста или произведения.

Тот, кого зовут «Слушатель», стоит лицом к аудитории, но его голова наклонена так, что его лицо скрыто. Другого персонажа зовут «Читатель», и его поза аналогична, за исключением того, что перед ним книга, открытая на последних страницах.

Все «действие» пьесы состоит в том, что Ридер начинает читать вслух книгу перед ним. Когда Слушатель стучит по столу левой рукой, Читатель делает паузу, повторяет последнее полное предложение, а затем ждет следующего стука по столу, прежде чем продолжить. Как робот.

Это происходит раз десять или около того. В какой-то момент Слушатель останавливает Читателя, вернувшегося к более ранней странице, на которую ссылается текст, положив свою руку на руку Читателя, — в другой момент Читатель спотыкается о кажущуюся неграмотной структуру в тексте, перечитывает ее, схватывает и говорит: «Да» — единственное, что он говорит, не прочитанное из текста перед ним.

Слушатель заставляет Читателя повторить последнее предложение своего рассказа, после чего книга закрывается. «Нечего сказать», и тем не менее Слушатель настаивает на том, чтобы постучать в последний раз, как бы призывая к большему, — но читать больше нечего. Двое смотрят друг на друга, не моргая, пока свет не исчезнет.

Обратите внимание на симметричное использование десятисекундной паузы для открытия и закрытия воспроизведения. Проходит десять секунд после того, как загорается свет, прежде чем что-то происходит. Затем, в конце спектакля, картина удерживается в течение десяти секунд, прежде чем свет погаснет.

Нечего сказать.
[ Пауза. R заставляет закрыть книгу. Стук. Книга наполовину закрыта. ]
Больше нечего сказать.
[ Пауза. Р закрывает книгу. Стук. Тишина. Пять секунд. Одновременно они опускают правые руки к столу, поднимают бусы и смотрят друг на друга. Немигающий. Без выражения: Десять секунд .
Исчезать. ]

В ряде других пьес Беккета используется этот волшебный десятисекундный период.

История

Так что же это за «история», которую Читатель читает Слушателю?

Текст, который читает Ридер, довольно прямолинеен и, как впервые встречается в «Последняя лента Краппа » 25-летней давности (1958 г.), на первый взгляд удивительно сентиментален. В нем описывается неназванный мужчина, который в последней попытке получить какое-то эмоциональное «облегчение» переезжает из квартиры, где «они» жили вместе, в единственную комнату, из которой он может видеть вниз по течению Лебединый остров. День за днем ​​он шагает по острову в своем длинном черном пальто и шляпе Латинского квартала (как длинное пальто, которое носит Слушатель, как черная шляпа на столе). ‘Они’? Его возлюбленная? Они развелись? Или она умерла?

Во сне его предостерегали от этого шага, сны, которые говорят:

«Останься там, где мы так долго были вдвоем, моя тень утешит тебя»

Как и Беккет в реальной жизни, персонажа начинают преследовать «его старый ночной ужас» и «симптомы страха». (Беккет в свои 20 лет страдал паническими атаками, ночными потами и учащенным сердцебиением.) Он приходит к пониманию, что совершил ошибку, переехав – знакомое окружение могло бы успокоить и «успокоить» его из-за долгого общения с любимым человеком, но незнакомое Окружение усиливает его чувство лишения.

Затем новая разработка. Однажды ночью, когда он сидит, обхватив голову руками и дрожа всем телом, из ниоткуда появляется человек. Он объясняет, что его послала возлюбленная этого человека — «и здесь он назвал дорогое имя» — чтобы утешить его. Затем он вытаскивает из кармана своего длинного черного пальто потертый том и читает до рассвета, после чего исчезает «без слов».

После этого мужчина время от времени появляется снова и снова читает грустную сказку. Это, одно чудо, это человек, человек читающий текст о человеке, который появляется перед несчастным человеком в длинном черном пальто и читает ему грустную сказку. Читает ли он историю своего появления, чтобы прочитать историю своего появления? Это рекурсивная история?

Финальная стадия достигается, когда приезжий мужчина говорит грустному человеку, что он видел ее , любимого человека, снова, и она сказала, что он не должен приходить снова, не должен снова навещать грустного человека – «Нет необходимости чтобы снова пойти к нему».

Именно в этот момент Слушатель стучит по столу, но на этот раз Читателю больше нечего читать. Он закрыл книгу, которую читал. Больше нечего рассказать. Точно так же, как двое мужчин в «истории», двое мужчин сидят, глядя друг на друга в напряженной тишине.

Беккет в кинопроизводстве

В экранизации Чарльза Старриджа 2002 года « Экспромт из Огайо » для проекта « Беккет в кино » современные кинематографические приемы позволили Читателю и Слушателю сыграть одного и того же актера (Джереми Айронса). Инструкция Беккета о том, что два персонажа должны быть «настолько похожи внешне», и подразумевающая, что они на самом деле являются двумя аспектами одной личности.

В тексте пара описывается как смотрящая прямо друг на друга в самом конце. Однако в этой постановке они постоянно взаимодействуют. Reader сделан зависимым от Listener. Читатель играет более мягкую полуулыбающуюся фигуру, явно озабоченную тем, чтобы угодить нетерпеливому, сбивающему с толку Слушателя, который, со своей стороны, кажется нервным и дерганым, злым, неудовлетворенным или на грани слез, подавляя какую-то сильную эмоцию.

Мне не нравится Джереми Айронс. В нем столько же тепла и индивидуальности, сколько в холодильнике с морозильной камерой.

К тому же, чем больше я читаю о Беккете, тем более глубоко ирландским он себя чувствует, не в последнюю очередь в этих более поздних текстах, которые включают изрядное количество замаскированной автобиографии (его панические атаки в молодости, годы, которые он провел в Париже и прогулки по Сене, его несчастные любовные похождения). В то время как Айронс (получивший образование в государственной школе Шерборна, годовой взнос в размере 42 000 фунтов стерлингов) является квинтэссенцией английской роскоши и совершенно не подходит для этого материала. Больше детализации, характера и амбивалентности текстам придают ирландские актеры, такие как Патрик Маги, Джек МакГоуран или Найл Багги.

Сравните и сопоставьте холодный безжизненный гул Айрона с теплотой, но также и жуткостью Найла Багги в That Time , бесконечно лучше.

Герои Беккета  преследуют , одержимы своими воспоминаниями. Текст передает это, переходя от снов, предупреждающих его не двигаться, к более широкой картине, поскольку читатель/зритель начинает подозревать, что Читатель — всего лишь плод воображения Слушателя. Айронс не передает абсолютно никакой амбивалентности, переходящей в призрачный ужас, который содержит текст.

Вместо этого в этой постановке добавлен изящный финал, который не может быть поставлен на сцене и не содержится в инструкциях Беккета, а именно, что фигура Читателя исчезает, оставляя Слушателя наедине с собой, точно так же, как большое окно позади них освещается приближающимся рассвет и звуковые эффекты создают звук пробуждения города, как описано в последних нескольких строках пьесы.

Другими словами, тонкая и странная двусмысленность, присущая мизансцене Беккета, разорвана в пользу прямого намека на то, что Читатель — это не только фигура в длинном черном пальто, которая периодически появляется, чтобы прочитать несчастный человек из той же грустной истории, но что обе фигуры – и Читатель, и Посетитель – просто аспекты преследуемого разума Слушателя.

Огайо Экспромт , конечно, грустный, изображение грустного человека, которого преследует конец любовной связи, память о потере, очень похоже на Краппа 25 лет назад. Преследуемый, как и многие персонажи этих последних историй Беккета о привидениях.

Диады Беккета

В социологии диада — это группа из двух человек, наименьшая возможная социальная группа. Сколько пьес Беккета сводится к этому социальному минимуму:

• два Краппа в Последняя пленка Крэппа
• Хамм и Клов в финале
• Горман и Сливки в Старая мелодия
• Винни и Вилли в Happy Days
• Слова и музыка в одноименной пьесе
• Голос и Джо в Эх Джо
• A и B в Черновая для театра I
• два бюрократа, Бертран (A) и Морван (B) в Rough For Theatre II
• старик и Голос в В то время
• голос мужчины и женщины в Ghost Trio
• Мэй и ее мать в Шаги
• Женщина и Голос в Рокаби

Два — это минимум , необходимый для создания любого вида драматической энергии, и в довольно многих случаях он на самом деле сокращается до менее чем 2, примерно до полутора, с одним настоящим актером и бестелесным голосом ( Эх Джо, Шаги, В то время, Рокаби ) или, как здесь, два физически присутствующих актера, но едва ли более одного разума…

Мораль этой истории.

.?

В начале рассказа грустный человек, переехавший в другую квартиру, описывается как шагающий по Лебединому острову от верхнего конца, где река разделяется, чтобы обтекать его, до нижнего конца, где два потока реки воссоединяются:

На краю он всегда останавливался, чтобы полюбоваться удаляющимся потоком. Как в радостных водоворотах слились и слились два его рукава…

Это метафора того, что здесь произошло? Достигли ли Слушатель и его двойник такой точки, когда в конце ночного чтения, когда им «больше нечего сказать», они, как два рукава одной реки, воссоединяются? Излечено ли окончательно метафизическое разделение разума на деятеля и наблюдателя?

Или это только временное прекращение огня? Когда появляется рассвет и Чтец исчезает, мы должны принять это, он вернется в ту же ночь или в другую ночь, как таинственный человек в рассказе, и снова займет свое место за столом и еще раз повторит длинную грустную историю Слушателя. потерянной любви, и еще раз пообещать завершение, что рассказывать больше нечего, и еще раз раствориться в Слушателе, две половинки его разума примирились… только для того, чтобы на следующий вечер принести тот же ритуал… снова, и снова, и снова , без остановки?

Зная Беккет, второй сценарий кажется более вероятным, за исключением того, что аспекты текста создают впечатление, что действительно является в последний раз, не в последнюю очередь, когда любимый человек говорит таинственному посетителю прекратить посещать Слушателя. Но это то, что она говорит каждую ночь в рассказе? Является ли проклятие прекратить посещать и читать историю неотъемлемой частью истории, которую посетитель посещает, чтобы прочитать вслух?

В этом отношении, пытаясь придать повествованию рациональный смысл, зритель обнаруживает, что попадает в своего рода пейзаж Эшера с бесконечным повторением, где в любой данный момент ситуация кажется осмысленной, но пытается примирить все мгновений в одно толковое повествование не уложить уму непостижимо.

Относительность М.К. Эшер (1953)

Как и его довоенные романы, Мерфи и Ватт , 30 лет спустя и в другом носителе, Огайо Экспромт делает то же самое. Рационализм не может работать. Все попытки разобраться обречены на провал.

---

Ссылка по теме

• Сборник коротких пьес Сэмюэля Беккета (PDF)

Работы Сэмюэля Беккета

Звездочка указывает на то, что работа была включена в проект Beckett on Film , целью которого было создание фильмов по всем 19 постановкам Беккета с участием ведущих актеров и режиссеров.