Шахматы и шахматная доска: Купить шахматные доски
Весь мир — шахматная доска
CHESS IN THE MIDDLE AGES AND EARLY MODERN AGE: A FUNDAMENTAL THOUGHT PARADIGM OF THE PREMODERN WORLD / Ed. D.E. O’Sullivan. — Boston; Berlin: De Gruyter, 2012. — VI, 255 p. — (Fundamentals of Medieval and Early Modern Culture. Vol. 10).
Небольшое пространство, разделенное на 64 черных и белых квадрата. 32 черные и белые фигуры — и бесконечное множество комбинаций. Шахматы — «королевская игра», которая на протяжении столетий покоряла многие страны и народы. Сочетающая элементы науки и искусства, она выдержала испытание временем и до сих пор сохраняет свое таинственное очарование. Невиданного размаха популярность шахмат достигла в Средние века. Правда, то была совсем другая, непохожая на современную игра — и фигуры перемещались по правилам, существенно отличающимся от современных, и смысл и назначение игры, как и ее роль в культуре и обществе, были иными…
В средневековую Европу шахматы пришли лишь на рубеже X—XI вв.
Не случайно в средневековых трактатах и миниатюрной живописи нередко изображается шахматная партия, в которой человек играет в шахматы то с дьяволом, то (еще чаще) со Смертью — и в этом последнем поединке он обречен на поражение. Пожалуй, наиболее впечатляющий образ жизни как игры и игры как жизни был воссоздан в Средние века в анонимном трактате XIII в., приписываемом Иннокентию III (на него часто ссылаются авторы сборника). В этом сочинении неизвестный автор сравнивает мир и шахматную доску: «Мир это как бы шахматная доска, одна клетка белая, а другая черная; так сменяют друг друга жизнь и смерть, счастье и несчастье». С этого времени шахматы становятся излюбленной аллегорией Средневековья, в соответствии с которой весь мир — шахматная доска, а всемогущий Господь играет, передвигая фигуры королей и пешек и предоставляя им возможность выигрывать и проигрывать. Когда же игра жизни заканчивается, приходит Смерть, которая сваливает все фигуры в мешочек (sacculus), и они вновь оказываются в одинаковом положении — все они равны перед Богом.
В символическом арсенале средневековых моралистов игра неизбежно должна была занять важное место.Два текста предваряют любое серьезное обсуждение роли шахмат в средневековой культуре. Во-первых, это трактат доминиканского монаха Якопо Чессоли «Книга о нравах и обязанностях знати, или О шахматной игре» («Liber de moribus hominum et officiis nobilium siue super ludo scacchorum»), датируемый приблизительно серединой XIII в., — в нем сопоставляются шахматные фигуры и общество и шахматы представлены как новая модель социального порядка, где важная роль отводится третьему сословию. Написанное в качестве проповеди, это сочинение оказало мощное влияние на средневековую дидактическую литературу и было переведено на множество языков[1]. Другой важный для нашей темы текст — классический труд английского историка Гарольда Маррея «История шахмат»[2]. История игры прослеживается в этой книге от древнеиндийской игры чатуранга до современных шахмат. По широте привлеченного материала, фактической полноте и хронологическому охвату труд английского историка до сих пор не имеет себе равных.
Первый раздел открывает статья А. Классена «Шахматы в средневековой немецкой литературе», в которой автор анализирует различные пассажи из эпических произведений и рыцарских куртуазных романов — среди них «Тристан» Готфрида Страсбургского, «Парцифаль» Вольфрама фон Эшенбаха, «Скакун» Гуго фон Тримберга, «Итальянский гость» Томмазино из Цирклария, поэтические сборники «Кармина Бурана» и «Кодекс Манессэ» и многие другие литературные шедевры. В этих произведениях читатель встречает героев, играющих в шахматы или наблюдающих за шахматной игрой (а иногда использующих шахматную доску для других целей). Но игра, конечно, интересна средневековым писателям не сама по себе — они используют шахматную метафору, чтобы изобразить общество, в частности шутливо описать нравы двора, который обращает свою агрессию внутрь и воюет против своих же представителей.
Вообще яркие пластические шахматные образы использовались средневековыми моралистами в их размышлениях об идеальных нормах, определявших статус членов придворного общества, их отношение к нижестоящим и к Богу. По существу, шахматные метафоры затрагивали все аспекты жизни средневекового мира.В частности, шахматная метафора была весьма уместной применительно к политической жизни общества. Об этом рассказывает О. Ферм, эссе которого переносит читателя в Скандинавию. Его внимание привлек известный шведский трактат «Schachtavelslek» («Шахматная игра»), созданный в 1460-е гг. и представляющий собой вольный перевод уже упомянутого сочинения Якопо Чессоли, к которому анонимный шведский автор сделал многочисленные дополнения. Но если в сочинении доминиканского монаха отражена абстрактная модель идеального общества, то в «Schachtavelslek» рассматриваются реальные проблемы Швеции, которые настигли ее в эпоху позднего Средневековья, когда страну раздирали внутренние конфликты, а само государство подвергалось угрозам извне.
Продолжая далее анализировать шахматную игру как политическую аллегорию, П. Миллиман обращается к анализу административных трактатов. Свою статью он посвящает знаменитому сочинению под названием «Диалог о шахматной игре» («Dialogus de Scaccario»), написанному казначеем английского короля Генриха II Плантагенета (XII в.) Ричардом Фиц Нилом. В его трактате рассказано об устройстве средневекового английского казначейства, которое называлось Палатой шахматной доски (Exchequer) из-за напоминающего шахматную доску клетчатого сукна, на котором производились расчеты. Трактат Фиц Нила повествует о том, как дважды в год шерифы разных графств взимали поборы в пользу короля. Автор трактата сравнивает процесс взаимодействия между казначеем и шерифами с шахматной игрой. Действительно, как показано в трактате, шахматы весьма хорошо подходили для того, чтобы обучить принципам социального взаимодействия, умению быть гибким и приспосабливаться к новым условиям в рамках установленных правил и предписаний — искусству, которым должны были владеть все участники процесса сбора средств в пользу казны.
Судя по всему, — во всяком случае, таково мнение Ричарда Фиц Нила, — в этот момент между английским казначеем и шерифами разыгрывалось нечто вроде шахматного матча.
В последней статье, замыкающей раздел «Шахматы, мораль и политика», К. Джюэл обращается к особому жанру шахматной аллегории — «морализованным» (т.е. нравоучительным) шахматам, в которых речь идет о грехах и добродетелях, представленных в виде шахматных фигур, и рассматривает трактат XV в. — «Нравоучительную шахматную игру Дамы» («Le Jeu des Echecs de la Dame moralisée»). К. Джюэл проводит различие между «статичными» и «динамичными» шахматными аллегориями Средневековья. В первых описываются различные фигуры и принципы их перемещения по доске, но сам ход игры не привлекает внимания средневековых авторов, для которых различия между черными и белыми фигурами не принципиальны. В аллегориях другого жанра игра не просто описывается, но по-настоящему играется, и в ней черные фигуры действительно противостоят белым. Похоже, что рассматриваемый в статье трактат сочетает в себе черты обоих жанров.
В описанной в нем шахматной партии Отец тьмы играет с Дамой, которую пытается соблазнить возвышенными понятиями любви и заставить сделать ошибку. В партии между дьяволом и Дамой на кону душа последней. Шахматные фигуры «врага рода человеческого» (черные) представляют различные соблазны мира и грехи, фигуры Дамы (белые) символизируют разного рода добродетели. Так, гордыня противостоит смирению, лживость — правдивости, вражда — благосклонности и пр. Впечатляет начало игры: дьявол делает первый ход, передвигая свою пешку (самолюбие), в ответ на что Дама передвигает свою — любовь к Богу. Каждый сделанный ход составляет предмет отдельной главы, в которой перемещение фигур интерпретируется аллегорически — с целью продемонстрировать власть тех или иных грехов или добродетелей. Через 16 ходов Дама объявляет шах черному королю с помощью своей королевы, символизирующей смирение. Так умение играть в шахматы ассоциируется с добродетельным поведением, а праведник, избегающий греха, уподобляется хорошему шахматному игроку.
Нравоучительный трактат отражал весьма оптимистичный взгляд на человеческую природу — он показывал читателям, как человек может противостоять греху, опираясь только на свою волю.
Второй раздел открывает статья Дж. Адамс о роли шахмат в рыцарском воспитании и в возникновении идей женоненавистничества. С ее точки зрения, представления XIII в. во многом предваряют наш современный взгляд на шахматы, связывающий игру с абстрактным мышлением, якобы не характерным для женщин. Чтобы постичь диалектику средневековой мизогинии, Дж. Адамс сравнивает литературные легенды о Персевале (Парсифале) XII—XIII вв. — «Персеваль, или Повесть о Граале» Кретьена де Труа и его позднейшую переработку («Дидо-Персеваль»). Сравнение помогает выявить существенный сдвиг, который произошел в течение века в средневековых взглядах на рыцарское воспитание. В «Персевале» XII в. отражена близкая св. Бернарду модель воспитания с акцентом на внешние авторитеты, опеку наставников (в том числе членов семьи, прежде всего женщин), роль учителей и нравоучительных примеров.
Воспроизведенная в «Персевале» Дидо педагогическая модель, на которую, возможно, повлияла средневековая схоластика, напротив, подчеркивала роль собственного интеллектуального роста и личного опыта героя, отторгая роль авторитетов и женское влияние. Упрощая, можно сказать, что в первой из этих моделей акцентировалась важность морали, а во второй — интеллекта. Соответственно и роль шахмат в двух произведениях совершенно различна: у Кретьена де Труа шахматы если и фигурируют, то ассоциируются скорее с насилием и страстью (нередко герой использует шахматную доску в сражении в качестве оружия). У Дидо шахматы с периферии перемещаются в центр повествования и герой приобретает важный жизненный опыт именно во время игры в шахматы.
М. Голладей рассматривает изображения женщин в знаменитом шахматном трактате «Книга об игре в шахматы, кости и триктрак» («Libros de acedrex, dados e tablas»), заказанном Альфонсом Х Мудрым и законченном в 1283 г., и сравнивает их с живописными образами из «Зала правосудия» во дворце Альгамбра в Гранаде.
Шахматные партии в этих памятниках предстают прежде всего как метафоры любви, соблазна, как ритуальные битвы между Рыцарем и Дамой в искусстве куртуазной любви. Изучая шахматные изображения на фоне образов рыцарской культуры и политических событий, связанных с историей Реконкисты, Голладей обнаруживает скрытые аллегории в произведениях готической архитектуры и миниатюрной живописи. Тщательно анализируя различного рода свидетельства, она приводит убедительные аргументы в пользу своей расшифровки этих изображений.
Последняя статья этого раздела посвящена шахматной королеве, предшественнице современного ферзя. Свое эссе М. Тейлор озаглавил, на первый взгляд, вызывающим образом: «Как сошла с ума королева?» Что же он имеет в виду? Дело в том, что, в отличие от современного ферзя, сочетающего движение на любое количество клеток по диагонали (как слон) и вертикали/горизонтали (как ладья), шахматная королева в Средние века могла передвигаться по вертикали, горизонтали и диагонали только на одну клетку.
До сих пор, согласно авторитетному мнению Гарольда Маррея, считалось, что эти изменения в принципах перемещения шахматной фигуры произошли примерно в последней четверти XV в. и были достаточно неожиданными. Не случайно с начала XVI в. писатели стали называть игру «шахматами Неистовой Дамы» («Schacchi alla rabbiosa» в Италии, «Eches de la dame enragée» во Франции). Тэйлор, проанализировав группу текстов, созданных до конца XV в., пришел к выводам, что, во-первых, эти изменения не были столь внезапными и осуществлялись в несколько этапов и, во-вторых, не только королева, но и другие фигуры имели в силу существования специфических для позднего Средневековья правил иную «силу», чем это до сих пор считалось. Проведя эти изыскания, автор статьи предлагает пересмотреть господствующую концепцию истории шахмат, связанную с именем Г. Маррея, вернувшись к средневековым текстам и перечитав их свежим взглядом.
В последнем разделе А. Муссу в своей статье на примере анализа нескольких шахматных трактатов, главным из которых является вышеупомянутая «Книга <.
..> о шахматной игре» Якопо Чессоли, рассматривает шахматы как мнемоническое средство, используемое в средневековой дидактической литературе. Как полагает исследователь, Чессоли, будучи доминиканским монахом, хорошо владел античным «искусством памяти» и приспособил заимствованные из античности мнемонические техники к новой модели — шахматам. Но если античная модель была трехмерной — античное «искусство памяти» основывалось на запоминании уже известных точек пространства (loci), с которыми ассоциировались подлежащие запоминанию образы (imagines)[3], то средневековая модель, в частности шахматная, была двухмерной. По мнению Муссу, клетки шахматной доски рассматривались средневековыми авторами как своего рода loci, в которых помещались imagines, т.е. шахматные фигуры. Чтобы легче запомнить эти фигуры, средневековые моралисты наделяли их различными иконографическими атрибутами, связанными с их символическим статусом. Так, король изображался с изысканной короной на голове и в пурпурной мантии, олицетворяющих различных представителей простого сословия пешек представляли с соответствующими орудиями сельского хозяйства или ремесла и пр.
Каждая фигура рисовалась с множеством ярких деталей, способствующих ее запоминанию. Сама шахматная доска помогала доминиканцу запомнить последовательность различных exempla, ведь всякий «пример» (назидательная история) иллюстрировал соотнесенную с каждой из шахматных фигур ту или иную добродетель (так, королю приписывалось милосердие (clementia), рыцарю — щедрость (liberalitas) и пр.), тем более что в Средние века существовали и специальные приемы для запоминания весьма сложной системы грехов и добродетелей. Таким образом, шахматная доска, вместе с расставленными на ней фигурами, выполняла «мемориальные» функции.
Об эволюции шахматных аллегорий рассказывает далее в своем эссе Д. О’Салливэн, рассматривая различные тексты на персидском, латинском, французском и каталанском языках. Общая тенденция этой эволюции заключается, по его мнению, в том, что от «статичных» (как их назвала К. Джюэл) шахматных аллегорий происходит постепенный переход к «динамичным». Действительно, поначалу игра не столько игралась, сколько описывалась.
Иначе говоря, шахматы использовались всего лишь как метафора в самом широком контексте, никак не связанном с самой игрой. Для объяснения правил игры употреблялась разного рода социальная и политическая символика, а сами правила были весьма изменчивы и различались от региона к региону и от периода к периоду. Лишь в конце XV в. в лирической поэме на каталанском языке «Schacs d’Amour» были записаны современные принципы игры. В этом тексте впервые за всю историю шахматной литературы игра и аллегория были слиты воедино. Именно тогда от эксплицитного объяснения шахматной игры средневековое общество перешло к имплицитному ее пониманию. Отныне общие символические знания о мире перестали быть столь важными для постижения ее смысла. И если раньше шахматы служили метафорой общественного устройства, политики, любовных коллизий, то теперь скорее эти явления сравнивались с шахматами. Игра утратила свой мировоззренческий характер, а шахматная аллегория, завершив свою траекторию, стала самодостаточной.
И, наконец, в книге о средневековых шахматах нашлось место статье о трактате Якопо Чессоли — самой значимой для средневекового воображения шахматной аллегории. Примечательно, что именно эта статья завершает сборник. Дарио дель Пуппо помещает сочинение доминиканца в очень плотный исторический контекст. Он задается вопросом об авторских намерениях Якопо — известного в Генуе XIV в. проповедника, свидетеля борьбы между гвельфами и гибеллинами, изучает процесс восприятия его трактата и причины его популярности. Огромное количество рукописей сочинения Якопо Чессоли (одну из них, из библиотеки Университета Индианы, автор тщательно анализирует) свидетельствует о весьма широком распространении шахматного трактата, его циркуляции в различных слоях средневекового общества. Автор эссе считает важным подчеркнуть, что в своем трактате Якопо Чессоли создал совершенно новую модель общественного устройства — в виде шахмат — и к тому же включил в нее третье сословие. Тем самым доминиканский монах продемонстрировал глубокое понимание важных политических и социальных процессов, происходивших в это время в Генуе и по всей Италии, когда новые социальные слои — купцы и ремесленники — стали активно вовлекаться в общественную жизнь.
Шахматный трактат Чессоли был посвящен как раз этим новым социальным слоям. И именно потому его сочинение имело огромный успех, считает автор статьи.
Как мы видим, в Средние века шахматные аллегории были весьма актуальны как для сфер политики и общества, так и для религиозного и нравственного воспитания. Шахматные метафоры и символика очень активно использовались не только в морально-дидактической литературе, но и в политических и административных трактатах, а также в памятниках изобразительного искусства. По существу, шахматы —ключ к пониманию средневековой культуры и ее богатейшей символики. Видимо, именно поэтому шахматная тематика все больше привлекает внимание историков. Ведь если сегодня эта игра практически утратила свой миросозерцательный характер, то в Средние века она была непонятна вне контекста шахматных метафор и аллегорий, которые еще предстоит расшифровать медиевистам. Примечательно, что и сегодня шахматы, превратившись в обычную игру, все еще удерживают средневековые семиотические смыслы.
Может быть, поэтому шахматные аллегории парадоксальным образом оказываются созвучны размышлениям современного человека. Как мы знаем, к ним прибегали и в кино — в фильме Ингмара Бергмана «Седьмая печать» Рыцарь играет в шахматы со Смертью, и в литературе — достаточно вспомнить «Шахматную новеллу» Стефана Цвейга, где шахматная партия с самим собой становится для загнанного нацистами в тупик героя единственным способом поддержать свое существование. Или роман Владимира Набокова «Защита Лужина», в котором писатель изображает бегство своего героя от мира в шахматную игру (истинной и единственной реальностью для Лужина становится пространство 64-х шахматных клеток). Примечательно, что шахматные образы используются не только в искусстве, но и в общественно-политической жизни — так, в современном мире пространство политики и дипломатии часто сравнивается с шахматной доской, а европейские политики — с шахматными фигурами. Поистине: весь мир — шахматная доска.
[1] См.
об этом сочинении: Luchitskaya S. Chess as a Metaphor for Medieval Society // Saluting Aron Gurevich: Essays in history, literature and other related subjects / Ed. by A. Korros et al. Leiden, 2010. P. 277—299.
[2] Murray H.J.R. A History of Chess. L., 1913.
[3] Cм. об. этом: Йейтс Ф. Искусство памяти [1966] / Пер. с англ. Е. Малышкина. СПб., 1997.
Урок второй. Шахматная доска. | Областная спортивная школа по шахматам А.Е.Карпова
Урок второй. Шахматная доска.
Давай поближе познакомимся с шахматной доской.
Восемь рядов идут слева направо. Эти ряды обозначены цифрами и называются горизонталями. Ты видел, как солнце заходит за край леса или моря. Говорят, что солнце заходит за горизонт.
Столбики клеток на шахматной доске, идущие снизу вверх, называются вертикалями. Например, все деревья растут снизу вверх. Вертикали обозначаются латинскими буквами.
Расскажи, что идёт снизу-вверх? Решётки, дома, ноги, столбы… Так ты быстро познакомишься с вертикалями. А что располагается слева-направо? Провода, рельсы, пол, след от самолёта, улицы в городах, поверхность воды…
Косые линии доски, проходящие через поля одного цвета, называются диагоналями. Шахматные диагонали бывают белые и чёрные. Диагонали разные по длине. Бывают совсем маленькие. Диагональ, проведённая из угла в угол, называется большой диагональю.
Как соединяются клетки в горизонталях, вертикалях и диагоналях? В горизонталях соседние клетки соединяются боковыми сторонами, в вертикалях – верхней и нижней сторонами, а в диагоналях клетки соединяются противоположными углами.
Обозначения клеток шахматной доски.
Каждая клетка имеет своё обозначение. Узнать название каждой клетки помогут буквы и цифры по краям шахматной доски. Естественно, не все дети в знают, как называются латинские буквы.
Требуется выучить названия букв и правильно их писать.
a b c d e f g h
Особое внимание надо обратить на некоторые «похожие» друг на друга шахматные буквы. Чем же эти буквы так похожи?
b d g
Буквы «b» и «d» путаются из-за того, что юному шахматисту совершенно невозможно сразу запомнить, с какой стороны ставят палочку от нолика. Также букву «d» (раз она «дэ») частенько заменяют на «д» – русское. Ну а «g» (раз она «жэ») обязательно превратится в «ж».
Но особенно много хлопот доставят вам доски с ЗАГЛАВНЫМИ буквами. Заклей на своей доске «большие» буквы и наклей маленькие!
Вместо A B C D E F G H пусть будут a b c d e f g h !
«Шахматных» букв всего 8. А не проще ли их просто выучить? Буквы у нас латинские. А произносятся они так:
a – а
e – е
b – бэ
f – эф
c – цэ
g – жэ
d – дэ
h – аш
Лучше всего начинать изучение с трёх первых букв – a, b, c.
Когда ты их твёрдо усвоишь, можно добавить ещё парочку – d, e. А потом три послед-них – f, g, h. Совершенствуйся в обратном порядке (от «h» к «а»), так как тебе придётся и чёрными играть.
Как же узнать название каждого поля? Через выбранную клетку проведём горизонтальную и вертикальную линии. Линии придут на край доски, где имеются буквенные и цифровые обозначения. Сначала назовём букву, а затем цифру: c4, e6 – (цэ 4, е 6)
На доске буквы и цифры обычно с обеих сторон, поэтому линии проведены во все стороны. Для тренировки назови все поля по большой чёрной диагонали, начиная с левого нижнего угла: a1, b2, c3, d4, e5, f6, g7, h8. Теперь по большой белой диагонали – из верхнего левого угла в нижний правый: a8, b7, c6, d5, e4, f3, g2, h2.
Запомни, в каком порядке надо называть положение фигуры на доске: фигура — буква — цифра. Сначала назови ладью. Затем найди букву и последней назови цифру.
Ладья стоит на е2.
Конь стоит на c5.
Слон стоит на f7.
Шахматные уроки (оглавление)
Названия, ходы и значения шахматных фигур
При изучении игры в шахматы нет более важного места, чем начать с фигур. В этой статье мы узнаем обо всех фигурах, в частности, о том, где они размещаются в начале игры, как они перемещаются и как они оцениваются.
Начнем!
- Что такое шахматные фигуры?
- Пешка
- Епископ
- Рыцарь
- Ладья
- Королева
- Король
- Заключение
Что такое шахматные фигуры?
Шахматные фигуры — это то, что вы перемещаете по шахматной доске во время игры в шахматы. Есть шесть различных типов шахматных фигур. Каждая сторона начинает с 16 фигур: восемь пешек, два слона, два коня, две ладьи, один ферзь и один король.
Давайте встретимся с ними!
Пешка
В начале игры каждая сторона начинает с восьми пешек. Пешки белых расположены на второй горизонтали, а пешки черных — на седьмой горизонтали.
Начальная позиция с выделенными пешками.Пешка является наименее сильной фигурой и приносит одно очко. Если это первый ход пешки, она может двигаться вперед на одну или две клетки. Если пешка уже ходила, то она может ходить вперед только на одну клетку за раз. Он атакует (или захватывает) каждую клетку по диагонали слева или справа. На следующей диаграмме пешка только что перешла с поля е2 на поле е4 и атакует поля d5 и f5.
Пешка e4 атакует поля d5 и f5.Слон
Каждая сторона начинает с двух слонов, одного на светлом поле и одного на темном поле. В начале игры слоны белых располагаются на с1 и f1, а слоны черных — на с8 и f8.
Исходная позиция с выделенными слонами. Слон считается второстепенной фигурой (как и конь) и приносит три очка. Слон может ходить по диагонали на любое количество полей, пока он не заблокирован своими фигурами или занятым полем.
Простой способ запомнить, как может двигаться слон, состоит в том, что он движется в форме буквы «X». Он может захватить вражескую фигуру, переместившись на занятую клетку, где эта фигура находится.
Рыцарь
Каждая сторона начинает с двумя рыцарями — рыцарем короля и рыцарем королевы. В начале игры кони белых располагаются на b1 и g1, а кони черных — на b8 и g8.
Исходная позиция с выделенными конями.Конь считается второстепенной фигурой (как и слон) и приносит три очка. Конь — единственная фигура в шахматах, которая может перепрыгнуть через другую фигуру! Он перемещается на одну клетку влево или вправо по горизонтали, а затем на две клетки вверх или вниз по вертикали ИЛИ он перемещается на две клетки влево или вправо по горизонтали, а затем на одну клетку вверх или вниз по вертикали — другими словами, конь ходит «L-образно». Рыцарь может захватить только то, на что он приземлится, а не то, через что он перепрыгнет!
Конь движется в форме буквы “L”.
Ладья
Каждая сторона начинает с двух ладей, одной на ферзевом фланге и одной на королевском фланге. Все четыре ладьи расположены по углам доски. Ладьи белых начинают игру на а1 и h2, а ладьи черных расположены на а8 и h8.
Стартовая позиция с выделенными ладьями.Ладья считается крупной фигурой (как и ферзь) и приносит пять очков. Он может перемещаться на любое количество клеток влево или вправо по горизонтали или на любое количество клеток вверх или вниз по вертикали (при условии, что он не заблокирован другими фигурами). Простой способ запомнить, как ходит ладья, состоит в том, что она движется как знак «+».
Ладья ходит как знак “+”.Ферзь
Ферзь — самая сильная шахматная фигура! Когда игра начинается, каждая сторона начинает с одной королевой. Белый ферзь находится на d1, а черный – на d8.
Стартовая позиция с выделенными ферзями. Ферзь считается крупной фигурой (как и ладья) и приносит девять очков. Она может перемещаться на любое количество клеток влево или вправо по горизонтали или на любое количество клеток вверх или вниз по вертикали (как ладья).
Ферзь также может ходить на любое количество клеток по диагонали (как слон). Простой способ запомнить, как может ходить ферзь, состоит в том, что он ходит как ладья и слон вместе взятые!
Король
Король — самая важная шахматная фигура. Помните, цель игры в шахматы — поставить мат королю! В начале игры у каждой стороны есть по одному королю. Король белых находится на е1, а король черных — на е8.
Начальная позиция с выделенными королями.Король не очень сильная фигура, так как он может двигаться (или брать) только на одну клетку в любом направлении. Обратите внимание, что короля нельзя схватить! Когда король подвергается нападению, это называется «шах».
Король может ходить на выделенные поля.Заключение
Теперь вы знаете, что такое шахматные фигуры, где их разместить, чтобы начать игру, как они ходят и как они оцениваются! Наслаждайтесь новыми знаниями о шахматных фигурах и применяйте их на практике, играя в Live Chess.
Шахматная стратегия – 5 ключевых понятий для изучения
Знаете ли вы, что великие шахматисты могут взглянуть на позицию и быстро определить, какая сторона выигрывает? Мало того, они также могут определить лучшие ходы и идеи для каждой стороны.
Хотели бы вы иметь такую же силу? Если да, то вам придется изучить концепции шахматной стратегии.
- Что такое стратегия в шахматах?
- Почему важна стратегия?
- Основные стратегические концепции
- Количество материалов
- Часть Активность
- Пешечное строение
- Космос
- Королевская безопасность
- Заключение
Что такое стратегия в шахматах?
Шахматная стратегия – это целенаправленная попытка получить преимущество над противником. В отличие от тактики, шахматная стратегия включает в себя долгосрочные цели, обычно связанные с безопасностью короля, пешечной структурой, пространством, активностью фигур и т.
д.
Почему важна стратегия?
Есть известная поговорка, которая указывает на то, что “шахматы на 99% состоят из тактики”. Если это так, то почему изучение стратегии так важно?
Хотя тактика действительно может определить исход игры, хорошая стратегическая игра в первую очередь создает возможность для тактических ударов. Вы можете смотреть на стратегию как на питательную среду для тактики.
По словам известного китайского генерала Сунь Цзы, «Стратегия без тактики — самый медленный путь к победе. Тактика без стратегии — это шум перед поражением». Действительно, полагаясь исключительно на то, что ваш противник увлечется тактическим ударом, может хорошо работать для новичков, но является проигрышным подходом для более продвинутых игроков.
Стратегия без тактики — самый медленный путь к победе.
Тактика без стратегии — это шум перед поражением.
— Сунь Цзы
Тактика без стратегии — это шум перед поражением. Чемпионы мира, такие как Хосе Рауль Капабланка, МГ Тигран Петросян и МГ Анатолий Карпов, преуспели в шахматной стратегии. Играть против стратегически надежного игрока — это трудность, на которую любят браться немногие игроки.
Карпов был одним из величайших стратегических игроков в истории.Основные стратегические концепции
Шахматная стратегия — сложный предмет, для освоения которого требуются многолетние исследования и упорный труд. Тем не менее, изучение нескольких принципов может улучшить вашу игру и помочь вам выигрывать больше игр. Это материальный счет, активность фигур, подвижность фигур, структура пешек, пространство и безопасность короля.
Подсчет материалов
Подсчет материалов является наиболее простой для понимания стратегической концепцией, поскольку она также наиболее конкретна. Если игрок знает, как подсчитать общую стоимость фигуры для каждого игрока, он также может определить, у кого есть материальное преимущество.
Игрок, имеющий материальное преимущество, обычно может выиграть партию, разменяв фигуры, чтобы упростить позицию и войти в выигрышный эндшпиль. Другой способ победить – использовать материальное превосходство, чтобы сокрушить защиту другого игрока и поставить мат королю.
Работа с штуками
В отличие от подсчета материалов, работа с штуками является скорее абстрактным понятием. У игрока может быть меньше материала, чем у другого, но больше активных фигур, что может привести к решающему преимуществу.
У белых мало материала, но у них намного больше активных фигур.Изображение выше взято из знаменитой оперной игры, сыгранной между Полом Морфи и дуэтом герцога Карла и графа Изуарда. У белых нет материала, но почти все их фигуры активны. С другой стороны, королевский фланг черных не участвует в игре. Морфи выиграл эту партию всего за несколько ходов:
Чтобы узнать больше о том, как активировать свои фигуры, посмотрите этот интерактивный урок, объясняющий эту концепцию.
Пешечное строение
Пешечная структура относится к тому, как пешки размещаются в определенной позиции, независимо от размещения других фигур. Понимание пешечной структуры имеет решающее значение для любого серьезного шахматиста, потому что оно влияет на многие другие стратегические концепции. Планы атаки, активность фигур и дыры — вот лишь несколько примеров важных стратегических идей, на которые влияет пешечная структура.
Позиция ниже взята из партии гроссмейстера Виктора Корчного с Карповым, который вынудил своего противника создать изолированную ферзевую пешку на d4.
Карпов создал слабость в пешечной структуре Корчного.Карпов сосредоточил свою игру на этой структурной слабости белых пешек. В конце концов он выиграл партию, привязав белую армию к защите изолированной пешки и создав другие слабые места в позиции Корчного.
Если вы хотите узнать больше о структуре пешек, ознакомьтесь с интерактивным уроком МГ Амана Хэмблтона.
Пространство
Пространство связано с количеством клеток, которые игрок имеет за своими пешками, на которые он может перемещать свои фигуры.
У игрока может быть больше места на ферзевом, королевском, центральном флангах или во всех этих частях доски.
Игрок с преимуществом в пространстве может контролировать больше клеток и иметь больше свободы для перемещения своих фигур. И наоборот, игрокам, которым не хватает места, может быть трудно перемещать свои фигуры для атаки или защиты.
Безопасность короля
Безопасность короля — одна из важнейших стратегических концепций в шахматах. Наличие ненадежного короля может быть проигрышным недостатком, потому что это может привести к тому, что вам поставят мат.
Игроки нередко жертвуют материалами, чтобы разоблачить вражеского короля. В приведенном выше примере показан известный «греческий дар», когда один игрок приносит в жертву слона, чтобы обнажить короля противника. Материальный недостаток не важен, так как атака ведет к мату.