Как написать письмо бабушке: Написать письмо бабушке – ответ на Uchi.ru
Сочинение «Письмо бабушке»
Сочинение «Письмо бабушке»| 12+ Свидетельство СМИ ЭЛ № ФС 77 – 70917 Лицензия на образовательную деятельность №0001058 | Пользовательское соглашение Контактная и правовая информация |
Педагогическое сообщество | Бесплатные всероссийские конкурсы | Бесплатные сертификаты | Нужна помощь? Инструкции для новых участников | Бесплатная онлайн-школа для 1-4 классов |
Всё для аттестацииПубликация в сборникеВебинарыЛэпбукиПрофтестыЗаказ рецензийНовости
▪Сочинительская деятельность
▪Сочинения
Материал опубликовал
1
#2 класс #Русский язык #Школьное образование #Сочинительская деятельность #Сочинение
Конкурсная работа Всероссийский конкурс детского творчества «Письмо бабушке» |
Письмо бабушке.
Здравствуй, моя добрая и любимая бабушка. Я по тебе очень скучаю. Решила написать тебе письмо и узнать как у тебя дела? Как у тебя здоровье? Чем занимаешься в свободное время? Как же давно мы с тобой не виделись.
А у меня всё отлично. В школе идут дела хорошо. У меня в школе много подруг. Мы общаемся, играем, очень весело проводим свободное время. Вот сижу за столом, готовлюсь к урокам. А вот на гимнастику я хожу с желанием. Я здесь очень стараюсь, есть уже успехи. Я легко сажусь на шпагат. Меня там хвалят. У меня были по гимнастике контрольные занятия. Там я получила оценки четыре и пять. Это же ты меня туда привела. Спасибо тебе бабушка, за это. Я ещё хожу в школу моделей. В школе у нас был конкурс, он проходил в Москве. Мы там заняли первое место. Мне очень нравится что ты радуешься моим успехам в месте со мной. Дома у нас всё хорошо. Родители подарили много сладких подарков и световую доску. В каникулы мы катались на тюбингах, ходили в кинотеатр. И ещё ходили на выставку ледяных скульптур.
Пишу письмо и смотрю в окно, там ветер и снег. Я вспомнила лето, как хорошо у тебя в огороде. Я очень жду лето. Что бы снова приехать к тебе на огород вместе с родителями и сестрой. Особенно мне нравится клубника. Ещё мы будем вместе с тобой поливать и полоть грядки. И ещё мы будем ходить на пруд, там мы будем купаться, загорать, гулять и кататься на велосипеде. А по вечерам будем пить чай и вспоминать, как весело провели день. Ты у меня такая работящая, всё успеваешь, я тоже хочу быть такой. И ты у меня, бабушка, молодец так хорошо меня понимаешь, мне с тобой так уютно и тепло.
До свидания бабушка, не болей и не грусти, я очень тебя люблю.
Твоя внучка Диана.
Автор: Ложкина Диана
ученица 2 “Г” класса
Автор материала: Д. Ложкина (2 класс)
Опубликовано в группе «УРОК.РФ: группа для участников конкурсов»
Чтобы написать комментарий необходимо авторизоваться.
Закрыть
Бабушкины письма | Colta.ru
Бабушкины письма | Colta.ru8 февраля 2022Литература
1252
Как-то я научил бабушку пользоваться функцией отложенной отправки писем. За несколько недель до ухода она потихоньку, когда никого не было дома, а боль чуть утихала, написала мне несколько писем, поставив датой отправки будущее. Я получаю их оттуда каждые несколько месяцев. Они неимоверные, из другой галактики, такие близкие и далекие. Я не знаю, сколько всего писем написано и отправлено, но каждое из них подтягивает к себе за ниточку меня — удаляющегося от воспоминаний жестов, голоса, запахов, очертаний лица, изъянов тела — к той, какой она была, какой я ее постепенно забываю.
1.
Сашуня, ты получишь это письмо, когда меня уже не будет с вами такой, какой вы привыкли меня видеть и знать. Так жаль, что я не дотяну до твоего дня рождения, не позвоню тебе по скайпу и не поздравлю — вживую! Странный каламбур — ведь сейчас я поздравляю тебя как бы не вживую. Хотя моя любовь от этого, уверена, не становится менее настоящей. Я хочу, чтобы ты знал, каким дорогим ты для меня стал еще до твоего появления на свет. Мы были с тобой практически неразлучны почти все эти 34 года, и этим письмом — из внежизни — я хочу тебе сказать, что и теперь мы вместе, только немного по-другому, и ты привыкнешь к этому, и ко мне — такой, и к моей любви близкой и немой. Не было человека в моей жизни, с которым бы я прожила дольше и счастливее, чем с тобой.
Ты был мой кумир, и, когда ты уехал в Израиль (кто бы мог подумать, что во мне шестидесятидвухлетней еще столько энергии, чтобы начать новую жизнь?!), я рванула за тобой. Приехала, а ты уже снял мне квартирку и убрал ее, принес новую посуду, купил продуктов. И я была счастлива, потому что поняла, что не ошиблась и на старости лет, выбрав себе спутника жизни — тебя, мой внучек. Я так хочу, чтобы твоя жизнь сложилась благополучно, чтобы ты не знал бед войны, ненависти других людей из-за того, что ты немножко другой. Ты остаешься жить в другом мире, и я рада этому. Я благодарна тебе за внимание, за терпение, за помощь, за искренность, за отзывчивость, за то, что ТЫ всегда рядом, несмотря на расстояние, что разделяет нас теперь. Пожалуйста, мой дорогой, любимый человечек, люби жизнь, она не ограничивается датами рождения и смерти, она простирается далеко за пределы этих ничего не значащих цифр. Видишь, мы разговариваем сейчас, и любим друг друга, и живем жизнью — нашей одной на всех жизнью.
И мой голос (ты ведь слышишь меня?) отменяет смерть.
Целую. Бабушка.
15 сентября 2019 года
2.
Сашуня, привет, мой дорогой.
Странно подумать, что я пишу все эти письма «с передышкой» в несколько дней, а ты их будешь читать (будешь ли? боюсь нажать не на ту клавишу — и мое письмо полетит куда-то не туда, где его никто не поймает) через годы, раз в году. Хочу надолго вперед. И кажется, что вот напишу тебе сорок писем, а на сорок первое — меня уже не хватит и ты через сорок лет ничего не получишь, и хочется мне прожить еще несколько деньков, неделек, как будто не только сейчас продержаться рядом еще чуть-чуть, а и в будущем. А я думала, что не верю в загробную жизнь, во много жизней! Хотела не хотела, а, заканчивая эту, уже думаю о следующей! И знаешь что, Сашуня, и ее я представить без вас не могу, мои дорогие. Потому что я никого больше вас не любила. Говорят, что иногда люди рождаются в следующей жизни животным или вырастают растением. Да я и на это согласна была бы! Буду я какой-нибудь Тоей или Йоником, и меня ласкать будут, и убирать за мной, и возить меня везде с собой, и в Канаду заберут.
Или цветком комнатным — мама любит цветы. Посадите и правда какую-то веточку у моей могилы — и это буду я.
Такие у меня мысли сегодня, мой внучек, пока вы с мамой поехали в реваху [1]. А я пишу, пытаясь тебе доказать, что времени не существует. Что оно тягуче-условное (особенно когда болит!). Когда я вспоминаю какие-то моменты из прошлого (самые яркие для меня, хотя и не всегда примечательные для других), мне кажется, что время как бы разбухает в те мгновения, как будто минута — уже не минута, а целый час, который я столько раз прожила за свою жизнь в воспоминаниях. Например, когда рожала. Сказали, что Наташу родила быстро, она «пулей вылетела», а для меня (нет, не из-за боли) это было так долго и приятно. Я помню каждый уголочек этих нескольких часов, как будто в каждой минуточке я пробыла долго-долго. Когда рожала Таню, время исчезло, исчезла и я сама. Тогда я поняла приблизительно, как умирают — проваливаются, не вздрагивая. Дай бог мне так умереть. Теперь, когда боль уже невыносима, время так же растягивается, оно не равно себе.
Мне знакома каждая завитушка каждого мгновения моей жизни. Завитушки боли, которые вьются во мне миллионом тоненьких змеек без остановки. И я чувствую иную полноту жизни, ведь скоро и впрямь во мне будут кишеть миллионы змеек, которые растащат мое тело — и я стану всем.
Ой, Сашуня! Пустилась бабка на старости лет в философию. Извини, думаю о «будущем», мечтательной стала. Больше всего мне бы хотелось откуда-то из никому не ведомого места, из точечки на стене, из уголков ваших комнат наблюдать за вами — как вы растете, преуспеваете, строите семьи, стареете. Только бы смотреть на это все молча — всегда. Думаю о жизни здесь и там. Думаю о том, как оплатить свет, газ, расписала прием лекарств до июня — эксперимент. У меня как у онкобольной пенсионерки должны быть льготы. Пишу — аж самой смешно. Надо бы фотографию на памятник выбрать, а у меня в голове льготы и лекарства. Странно устроен человек! Даже на пороге смерти не может избавиться от быта. А завтра меня заберут, и останутся все платья мои тут, кофточки, курточка новая, что недавно купили.
Как это? Выйти из дома — и навсегда. Не пойму! Такой из меня философ.
Сашуня, а когда вчера ты меня два часа записывал на видео, в мозгу все время вертелась мысль (а высказать ее я не посмела! когда же посмею?) — нужно что-то сказать неродившимся правнукам, раз технология позволяет. Но не смогла. Не смогла озвучить то, о чем думала. Ночью приходят плохие мысли. Ты так заботишься обо мне, балуешь меня, стараешься облегчить мои боли и страдания, не зная, сколько мне еще осталось… У меня не хватает слов любви, благодарности для моего родненького внучка, моего спасителя. Но то, что я люблю тебя больше жизни, — точно. Как же мне было хорошо, когда я вышла с тобой под руку прогуляться на уличке после стольких месяцев дома. Хотя меня и хватило на десять минут, эти минуты тоже растянулись на долгие часы, о них я буду думать, умирая. О том, как показала тебе клумбочку, в которую я высадила любимые мамины чернобрывцы и которую я в сорокоградусную тверийскую жару поливала. Она засохла. Как потом мы ходили от кусточка к кусточку, рассматривая их, как какое-то чудо.
Как ты рассказал мне историю трубочного полива в Израиле, а я, как маленькая девчушка, ведомая взрослым мужчиной за ручку, слушала тебя, не понимая от боли, что ты говоришь, но любя тебя сильно. Как мы увидели шестой автобус, на котором я каждое утро ездила в город столько лет. Кажется, даже водитель не поменялся. Как прошел Давид, муж Далии, с собачкой и, как всегда, начал что-то рассказывать о террористах на испанском. Как прошла соседка-эфиопочка с племянником — такие милые люди, всегда мне помогают. А сколько у меня положительных эмоций: счастья, любви к тебе, мой внучек, когда ты погладил меня по голове. Пропустила лекарство в 14 и 17 часов — хохма, забыла! От счастья, наверное. А потом приезжала Асюша, привезла разных йогуртов. Моя внучечка! Все заботятся обо мне и в «Одноклассниках» пишут. Я рада такой жизни. И такой смерти. Дорогой мой внучек, вы скоро с мамой должны вернуться, поэтому я выключаю компьютер. Так хочется написать: «Передавай привет всем!» А потом подумаю — и хоть смейся ты, хоть плачь.
Какой же сильный ливень с ветром сегодня.
Целую. Бабушка.
22 декабря 2018 года
3.
Сашуня, привет, мой дорогой.
Специально пишу это письмо, ставя датой далекий 2020 год. Для меня такое далекое и, мне кажется, уже недостижимое будущее, а для тебя, наверное, уже — самое что ни на есть настоящее (и я очень надеюсь, что счастливое — настоящее, мой внучек!). Пишу тебе от скуки, пока вы с мамой поехали в купат холим [2], чтобы купить мне таргин и оксикод. Не знаю, сколько продлится еще моя жизнь. Такое ощущение, мой дорогой, что это уже не зависит от меня, и от этого, знаешь, так легко на душе! За всю мою жизнь я устала от чувства, что все держится на мне и зависит от меня — благополучие дочерей, счастье внуков, доброе имя моей мамы. И эта болезнь странным образом (это абсурд, но это та легкость, которую я чувствую с сентября) освободила меня от всякой обузы. Я не думаю о будущем с моим присутствием. Это решение я приняла недавно, чтобы дать и себе, и вам понять, что жизнь изменчива, строга и причудлива.
Незабываемые моменты в моей — это рождение моих детей и внуков, смерть матери. Желаю всем пережить это или, по крайней мере, что-то подобное.
Осознаю, что сейчас меня переполняют крайние чувства (видимо, опиоиды все-таки дают о себе знать), но это не значит, что они ложные. Напротив, мне кажется, что именно теперь я свободна — чувствовать — и боль, и радость, и смерть, и любовь — в той мере, в какой они мне никогда не являлись. Я могу быть собой, стонущей, болящей, капризной бабой. Наконец-то я могу попросить купить МНЕ красной икры, могу — на правах безнадежно больной — высказать желания, которые мгновенно воспримутся как — последние, и вы обязательно их выполните. Странно, что эта благодать «сошла» на меня за мгновение до конца (хотя ты, мой дорогой внучек, и вселяешь в меня надежду, что лечение поможет и я выкарабкаюсь из этой ямы).
Всю свою жизнь я держала себя в узде — другого выбора не было. Но теперь, когда я могу позволить себе писать что угодно из будущего, — знайте, что не было в моей жизни праздника любви большего, чем тот, который я переживаю теперь.
Предчувствие смерти, той опасной, как вам кажется, черты, меня совсем не страшит. Чем ближе к ней, тем меньше я верю в существование этой границы, что отделит вас от меня. Смерть — как оказалось (или мне просто так хочется?) — кульминация чего-то великого, на которое я так надеюсь. Что мне еще остается? И я знаю, что в той темноте, куда мои шаги ведут меня изо дня в день, я не потеряю вас, а вы — меня, дорогие мои люди.
Целую. Бабушка.
4 января 2019 года
4.
Сашуня, дорогой мой любимый внучек!
Пишу, и поджилки трясутся. А все потому что спешу написать все, пока вы с мамой пошли за покупками. А в мозгу все время мысль крутится: сколько еще писем удастся написать вам? А вдруг я куда-то не туда нажму — кто его знает, как этот Яндекс принимает мои письма, и кто их там прочтет, и отправят ли их тебе в назначенный день? Этого я не знаю, а узнать, видимо, смогу только уже там, когда ни писать, ни говорить не смогу. А видеть смогу вас?
Видишь, мой любимый внучек, какие мысли дурацкие меня одолевают.
Удивительно, но вспомнилась война (а ведь эти годы из памяти стерлись напрочь). Помню бомбежку, как сидела на высоченном сундуке, свист, гул, подскакивает ко мне Лиза, кажется, тетка, хватает меня и накрывает своим полным телом. А потом помню, как жгло в груди — осколок. А Лизу я больше как будто и не видела. Не помню, что с ней сталось после. Помню, как бабушка по-немецки говорила с полицаями, как они к нам хорошо относились, как к своим. (Все-таки меннониты; а какая это была опасность — иметь и скрывать такую внучечку, как я, на оккупированной территории! Узнали бы — точно бы вырезали всю семью, и меннонитство бы не помогло.) А потом помню, как мама приехала, а у меня все пальцы обмотаны суровой ниткой — ячмени лечили.
Боже мой, пишу это сейчас, и кажется, что не со мной это все было, не я все это видела, и слышала, и жила. Сашуня, прожила 78 лет на свете, а чувствую теперь себя ребенком. И знаешь, никогда этого ощущения не было. Война, потом с матерью — по распределению — то одно, то другое место. Мужья — один, второй, третий. Вот я и сбежала в 13 лет в педучилище. Не могла я больше в этом вариться. А потом Таджикистан. Боже мой, и как меня туда занесло, как я оттуда бежала (а не бежала бы, тоже, как и Нину, закрыли бы в сарае и, пока не «согласилась» на их условия, не выпустили бы). Вот и сбежала — не поверишь, на грузовичке в райцентр, в чем стояла, в том и уехала. Благо мама потом вытребовала вещички и трудовую книжку. Устроила меня в «Чайку» в Ялте, украинский язык преподавала. И Володю встретила. Боже, какой твой дед красивый был. У нас же деток первые два года не было — не могла наглядеться на него, не хотела ни с кем делить, Сашуня.
А что потом было — и вспоминать не хочу. Нищета. Осталась я с тремя — одна. А денег нет, благо квартира была. И то, как мне ее «добывать» пришлось. Зашла я к секретарю райсовета, а он мне показывает на двери в отдельную комнатку — говорит: вот там вас, Людмила Викторовна, ждет трехкомнатная квартира. А тут у вас — двухкомнатная, значит. Не хотите ли пройти за трехкомнатной? И я плюнула ему в морду. Скотине этой. И мы с девочками, тремя, жили в двухкомнатной, где и ты родился, мой внучек. Потому Стайловская (она была потом секретарем райкома) и сказала мне: «Людмила, ваша совесть стерильна, нам нужны такие кадры». На что я ей ответила: а мне нужны деньги, чтобы кормить дочерей. На что она (сука) ответила: партiя перед усім. Ну и бросила я ночные смены. Потому что и для меня — партія была перед усім.
Господи, а как мы жили. Я же ничего купить себе не могла. Ходила в босоножках, которые мне мама на выпускной из педучилища в г. Верхнем (это бывший Лисичанск) подарила. Каблуки истерлись до такой степени, что я равновесие с трудом держала. А девочкам — во что их одевать? Нищета. А тут еще Порошок (может, помнишь, Федор Яковлевич Порошков) проходу нам не давал — жидовка и жидовка, а иной раз и локтем вопьется в меня — соседи же как-никак. Боже мой, да когда я вырвалась наконец-то в этот Израиль (который меня и погубил — а как еще назвать то, что у меня «упустили» рак груди? клятая израильская медицина), то я наконец-то выдохнула. Сколько ненависти к нам питали всю жизнь, а я то и делала, что пыталась перед девочками скрыть ее как-то, сгладить. Мол, какие хорошие соседи и коллеги. А как мама жила? Как она, всю свою жизнь живя Авербух Рахилью, радовалась всему этому? Хотя, думаю, понимаю. Благо, что тогда не было слуховых аппаратов. Я тоже сейчас отказалась от того, что ты мне «организовал».
Куда я иду теперь? Что там меня ждет? Если ничего, то я бы хотела теперь просто высказаться. Это мелочь, но какая МЕЛОЧЬ! Не зря же есть обряд (не у нас, а жаль!) причастия. Только искренне. Не при батюшке или раввине. Это не то, внучек мой. Высказаться, чтобы услышали все, чтобы поняли суть чьей-то жизни. Моей никчемной жизни. Ничем и никем не приметной.
Думаю, сколько всего родного оставила в Айдаре. Сколько всего накоплено за эту жизнь.
Знаешь, Сашуничка, мы иногда с мамой экономили на еде, но подписки книжные не прекращали. Потому что — это было важно для нас — иметь библиотеку, полные шкафы классики. А приданое тебе, мой внучек. Сколько мы выстояли в очередях, чтобы купить те несчастные сервизы, чтобы тебе подарить на свадьбу. А теперь я хожу в десятишекельный и вижу их же, эти же сервизики, за копейки. Смех. А теперь я покупаю шоколадки за те самые деньги, которые стоили сервизы.
В такие моменты меня берет досада — что же это за жизнь такая? Живешь в нищете, копишь, недоедаешь, донашиваешь, латаешь, а оно в итоге никому и не нужно. И сижу я теперь у компьютерчика, который ты мне, мой внучек, подарил, и клацаю одним пальцем по клавишам, а боль не прекращается да и не прекратится уже никогда. Я это поняла. Хотя мама с Валюней и не произносят страшного слова «метастазы». Я их чувствую, мои метастазочки. Это же я! И все, что сегодня и во мне, — тоже я. Хотя вы как будто не видите этого. А я говорю вам, мои родные детки, — это я.
Пусть у вас все будет хорошо, пусть вы будете счастливы и здоровы.
Когда моя мама умерла в ее 81 год, я не была готова к этому. Не знаю, что я думала, но я просто не была готова. Я ушла ото всех на год или два. Благо Алла была рядом. Я бы без нее не выжила. Но со смертью мамочки, которой я всегда стыдилась, мамочки моей Авербух Рахили Герцовны, которой какие только «нормальные» имена я ни выдумывала, я поняла, что от СЕБЯ никуда и никогда не убежать. Поэтому я решила — никуда не бежать. Это моя жизнь, и мой стыд, и моя боль — за то, что не «выкупила» дочечкам трехкомнатную квартирку, за то, что не удержала отца для них, за то, что не удержала твоего, Сашуня, отца. Да что и говорить. Думаю о себе, о том, что «хорошего» я сделала вам, мои деточки, было ли все «хорошо»? Я не знаю. Одно могу сказать — всю мою жизнь мной руководила любовь к близким.
Когда, Сашуничка, ты родился и мы ставили тебе пластинки Бетховена, я не покупала продукты, но от подписок не отказывалась! А помнишь, как мы остались одни и ты так хотел магнитофон.
Ох, а где я его в Айдаре найду? Поехала в Луганск, купила там. Не хватило того, что мама прислала, доложила с пенсии. Но разве это не стоило твоего счастья, когда ты увидел этот магнитофончик и кассеты (которые я купила по рекомендации продавца и угадала!). Сашуня, я больше не могу сегодня писать. Но сама удивляюсь, насколько эти письма живительны! Ты их прочтешь, когда я решу. Но я не смогу решить, когда уйдет последнее письмо — от меня — тебе, мой внучек.
Целую. Бабушка.
5 января 2019 года
[1] Социальная служба (иврит).
[2] Поликлиника (иврит).
Понравился материал? Помоги сайту!
Поделиться ссылкой / Share
twitterвконтакте
Тест
Ангелы и призраки «Другого пространства»
Знаете ли вы героев главного российского фестиваля новой музыки?
новости
11 марта 2022
14:52COLTA.
RU заблокирована в России
3 марта 2022
17:48«Дождь» временно прекращает вещание
17:18Союз журналистов Карелии пожаловался на Роскомнадзор в Генпрокуратуру
16:32Сергей Абашин вышел из Ассоциации этнологов и антропологов России
15:36Генпрокуратура назвала экстремизмом участие в антивоенных митингах
Все новости
Новое в разделе «Литература»Самое читаемое
Often you write das Leid but read das Lied
14040
Милена Славицка: большое интервью
4796
История о щеточке
1245
Тринадцатый «НОС»
1130
Я верю в американскую церковь поэзии!
1002
«Меня абсолютно не приняла литературная тусовка»
1333
Парсифаль в Белом доме
1048
Финал «Странника/НОСа» — 2021/2022
977
«Гавриилиада» Пушкина и эротическая утопия американского социалиста
1471
«Только язык остался»
1018
Увенчанный Данте и два пламени
1126
Читая и слева, и справа…
1273
Сегодня на сайте
Вокруг горизонталиВстреча на Ленивке (Первые три часа)
Пятичасовой разговор Елены Ковальской, Нади Плунгян, Юрия Сапрыкина и Александра Иванова о том, почему сегодня необходимо быть в России.
Разговор ведут Михаил Ратгауз и Екатерина Вахрамцева
14 марта 202315569
Вокруг горизонталиВстреча на Ленивке (Еще два часа)
Вторая часть большого, пятичасового, разговора между Юрием Сапрыкиным, Александром Ивановым, Надей Плунгян, Еленой Ковальской, Екатериной Вахрамцевой и Михаилом Ратгаузом
14 марта 20237031
Вокруг горизонталиМария Рахманинова: «Государство — это не несомненное благо»
Арнольд Хачатуров и Сергей Машуков поговорили с историком анархизма о судьбах горизонтальной идеи в последние два столетия
21 февраля 20239603
Вокруг горизонталиКоливинги как модель для активизма
Социолог Любовь Чернышева изучала питерские квартиры-коммуны.
Мария Мускевич узнала, какие достижения и ошибки можно обнаружить в этом опыте для активистских инициатив
13 февраля 202311329
Вокруг горизонтали«Конфликты — это нормально». О подводных камнях горизонтального
Горизонтальные объединения — это не только розы, очень часто это вполне ощутимые тернии. И к ним лучше быть готовым
10 февраля 202312116
Вокруг горизонталиЧто мешает антивоенному движению объединиться?
Руководитель «Теплицы социальных технологий» Алексей Сидоренко разбирает трудности антивоенного движения и выступает с предложением
24 января 202316845
Colta SpecialsБыть русским, сопротивляться Смерти
Будущее зависит от практик выживания, считает Кирилл Медведев
24 января 202318366
Colta SpecialsБез будущего
Александр Морозов о возможных выходах из катастрофы 2022 года
24 января 202322182
Colta SpecialsУ разбитого корыта
Ольга Романова о лучшем варианте из ужасных
24 января 202316615
Colta SpecialsБудущего не будет
Лина Булахова и Оксана Тимофеева отменяют власть и самих себя
24 января 202319242
Colta SpecialsУязвимое будущее
Елена Фанайлова разбирается с настоящим
24 января 202317726
Вокруг горизонталиКак сообществам работать безопасно и сообща
Маленький путеводитель по самому необходимому для вашего спокойствия и продуктивности — от новых цифровых сервисов до практик XIX века
26 декабря 202231026
Письмо моей бабушке
Это письмо было написано, когда я учился в четвертом классе.
Я был неспособным к обучению ребенком. Мои проблемы с восприятием затрагивали все мои чувства. У меня двоилось до второго класса, когда мне сделали операцию. После операции мои глаза по-прежнему плохо работали как команда, вызывая проблемы с восприятием изображения и фона, а также с восприятием глубины. У меня были проблемы со слуховой последовательностью, памятью, распознаванием и обработкой. Мое осязание тоже было плохим. У меня была апраксия, а это означало, что мой мозг с трудом определял, где находится мое тело в пространстве, и не имел внутреннего чувства направления. Эта история началась с письма к бабушке и дедушке, написанного, когда мне было 11 лет.
«Дорогие бабушка и дедушка», — написал я. «Захотелось написать тебе, но я не мог придумать много письменных разговоров… Я имею в виду, кроме того, что идет снег. Школа в порядке. Так и девушки-скауты. И, конечно же, я люблю и скучаю по тебе. Но я все равно хочу написать тебе красивое длинное письмо. Поэтому я решил написать вам о своей жизни».
Большая проблема
Ну, у меня спутанные воспоминания о том, как меня ругали из-за моей неряшливости… как меня двигали рядом с девочкой с аккуратным почерком, чтобы научить меня аккуратности… как брать ножницы, резать обеденный бутерброд… как резать бахрома вокруг моего орфографического листа… удивление, почему у всех не сломались мелки… потеря в большом городе на экскурсии.
Плохой день
Думаю, этот день начался как обычно. Барбара, наша соседка, начала водить меня в школу. Я не помню ни одной из этих прогулок. Потом я вошел. Я сел за свой стол.
Я сидел, сидел и сидел. Я пошевелился. Я помню, как поднял руку. Учитель позвал меня. Я встал. — Мне надоело просто сидеть здесь, — сказал я.
«Ну, — сказала она мне. «Теперь ты большая девочка. Вы должны сидеть и обращать внимание, чтобы учиться». Я присел.
Пришла читать. Я сделал бумагу. Это было особенно аккуратно. Так что учитель поставил мне 100 процентов. Я был так счастлив и хотел, чтобы это выглядело красиво, поэтому я взял ножницы и сделал бахрому.
Класс сообщает об этом учителю. Она разорвала его. Я не был счастлив.
Следующий урок был еще хуже. Итак, учитель тронул меня Робин, «маленький орешек», как я весело назвал ее, потому что она была совсем маленькой. Робин был очень опрятен. Она вытащила свою рабочую тетрадь. Страницы были белыми — не такими, как мои страницы. Все мои были перемазаны и вспотели. Я просил и просил еще одну рабочую тетрадь, но ответ всегда был «Нет».
Вскоре наступил обед. Мы выстроились. Я попытался выстроиться. Я попытался выстроиться позади Марты. Причина была в том, что я считал ее довольно красивой. Я хочу, чтобы она обратила на меня внимание. Но тогда этого не сделал никто.
Во время обеда мне пришла в голову блестящая идея. Только почему бы не разрезать мой бутерброд с арахисовым маслом ножницами? Хорошенькие кусочки, размером с укус. Гладкие края. Почему нет? Я пару раз прокручивал это в уме. Затем я спокойно взял ножницы и разрезал свой бутерброд.
— Дейл, — раздался резкий удивленный голос.
Это был мой учитель. «Использование заразных ножниц, чтобы разрезать бутерброд!» Я был удивлен. Я не знал, о чем она говорит. С этими словами она выбросила бутерброд в мусорное ведро.
Прозвенел звонок, означающий перерыв. Мы вышли наружу. Я просто стоял рядом. Я смотрел, как играют все остальные, но не я. Мое сердце хотело дружбы, но я познавал мир. Они уже знали.
Мы пришли за искусством. Я сломал свой синий мелок во второй раз. Я посмотрел на карандаши всех остальных. Красиво с бумагой. А потом на свою. Каждая была сломана как минимум один раз. Ни на одном не было бумажного покрытия. Все были изуродованы моей горячей, потной рукой. Я до сих пор помню, как принес их домой в последний день в школе, как один большой беспорядок.
Я пошел домой. Мама помогала мне учиться. Мы сидели за черно-белым кухонным столом. Я читал ей кое-что. Она помогла мне с правописанием. И так заканчивается день.
Теперь я расскажу о другом дне. Это был необычный день. Мы собирались на экскурсию в торговый центр.
Ну, все шло хорошо, пока наш учитель не решил угостить нас выпивкой. Я выпил… и когда я закончил, все уже ушли. Ну, я не помню, что было потом. Но я как-то добрался до дома.
Четвертый класс: Добрый день
У моего учителя были черные вьющиеся волосы. Ее звали мисс Джонсон. Однажды она попросила класс написать абзац о Дне Благодарения. Вместо этого я написал стихотворение. Это было так;
Боже, почему ты не празднуешь?
Боже, сотворивший землю,
Ты, сотворивший небо.
Ты, кто создал рыболовное море.
О, вы должны быть так высоко.
И ты, кто меня создал.
Спасибо за еду,
за лучший подарок, природа,
спасибо тебе.
Итак, дорогой Бог, почему?
Почему бы вам не отпраздновать
За всю тяжелую, тяжелую работу
, которую вы проделали?
Просто чтобы сделать мир
таким веселым.
Почему?
Почему?
Почему?
Ты, кто создал всех.
Когда мисс Джонсон прочитала всем абзац, она попросила меня остаться на перемене.
Я остался дома, ожидая, когда на меня накричат, потому что я не следовал указаниям. Вместо абзаца я написал стихотворение.
— Дейл, это очень хорошее стихотворение, — сказала она. — Ты часто пишешь стихи?
«Иногда», — ответил я.
«Что вы с ними делаете?»
«Я посылаю их дяде Джеку или отдаю маме».
— Хорошо, — сказала она. «Ну, давай сделаем секретный проект, только ты и я, хорошо?»
Я кивнул, чувствуя себя взрослым, когда она рассказала мне секрет. «Я хочу, чтобы вы написали сборник стихов. Пока у других учеников период письма, ты можешь писать стихи в свой сборник стихов!»
«ОК!» Я сказал.
«Ты очень аккуратно написал это стихотворение», — сказала она мне. «Я знаю, что ты так хорошо напишешь все свои стихи, потому что мы хотим, чтобы люди могли их читать. А теперь давай возьмем блестящую плотную бумагу для обложки твоей книги».
Я подпрыгивал от волнения. Я любил блестящую строительную бумагу. Мы пошли в шкаф, чтобы выбрать его.
Я решил, что хочу красную бумагу. Я был так счастлив, что выскочил из комнаты.
«Почему, Дейл, я не знал, что ты можешь пропустить!» она сказала. “Это очень хорошо!”
Если бы она раньше не была так мила со мной, я бы подумал, что она надо мной смеется. Одна из проблем с обучением прогуливать в четвертом классе вместо первого или второго заключается в том, что никто не говорит вам «хорошая девочка». Вы можете чувствовать себя счастливым, когда ваше тело учится делать новые вещи, но все остальные уже научились этому и думают, что это ребячество. Итак, мисс Джонсон осчастливила меня, сказав, что я очень хорош.
Письма от бабушки – Etsy.de
Etsy больше не поддерживает старые версии вашего веб-браузера, чтобы обеспечить безопасность пользовательских данных. Пожалуйста, обновите до последней версии.
Воспользуйтесь всеми преимуществами нашего сайта, включив JavaScript.
Найдите что-нибудь памятное, присоединяйтесь к сообществу, делающему добро.
