Короткое красивое стихотворение про осень: Красивые душевные стихи про осень
|
*** Ах, первый день осенний, как же он прекрасен! *** Потихоньку заплакал мелкий дождь моросящий, *** Шуршит ковер опавших желтых листьев. *** Тепло не уходит совсем с первым днем сентября, Пусти в свою жизнь эти первые ноты любви, Полюби эту осень, и с радостью уж не тяни. Тебя поздравляю я с первым деньком сентября, Желаю успехов, а также удачного дня! *** В облаках растворились лета жаркого дни, И сработает точно философский закон – Жизнь подарит удачу, непременно, в ответ! *** Поздравляю с осени самым первым днем! *** Вновь сентябрь с погодой дождливой Небо становится сказочно-ярким, *** Первый день осени желтым листочком *** Скоро деревья укроют все тропы Ну, а пока та холодная поступь Ещё наших светлых дум не тревожит. Тебя поздравляю с первым днём осени! Пусть принесёт она только хорошее! *** Первый осени день веселый, *** Ну вот, осенний первый день пришёл. *** Поздравления с началом осени: В прозе | Короткие | Женщине | Мужчине На праздники: Поздравления | Конкурсы | Сценарии | Статусы | История *** Голосовые поздравления с праздником |
Стихи Б.
Пастернака про осеньСтихи Пастернака про осень чаруют своим слогом, уникальным описанием ненастного времени года. Борис Пастернак показывает нам свою осень – в небывалой позолоте, в бесшабашной игре листьев.
«Золотая осень»
Осень. Сказочный чертог,
Всем открытый для обзора.
Просеки лесных дорог,
Заглядевшихся в озера.
Как на выставке картин:
Залы, залы, залы, залы
Вязов, ясеней, осин
В позолоте небывалой.
Липы обруч золотой —
Как венец на новобрачной.
Лик березы — под фатой
Подвенечной и прозрачной.
Погребенная земля
Под листвой в канавах, ямах.
В желтых кленах флигеля,
Словно в золоченых рамах.
Где деревья в сентябре
На заре стоят попарно,
И закат на их коре
Оставляет след янтарный.
Где нельзя ступить в овраг,
Чтоб не стало всем известно:
Так бушует, что ни шаг,
Под ногами лист древесный.
Где звучит в конце аллей
Эхо у крутого спуска
И зари вишневый клей
Застывает в виде сгустка.
Осень. Древний уголок
Старых книг, одежд, оружья,
Где сокровищ каталог
Перелистывает стужа.
Метафоры Пастернака смелы, дерзки, ошеломляющи. Метафоры красной нитью проходят через всё его творчество. Что такое осенний лес? Сказочный чертог… Таким представлялось поэту лесное царство. Что там, в сказочном чертоге? Липы обруч золотой — венец на новобрачной… И ещё много чего чувственного, оригинального.
«Осень»
С тех дней стал над недрами парка сдвигаться
Суровый, листву леденивший октябрь.
Зарями ковался конец навигации,
Спирало гортань и ломило в локтях.
Не стало туманов. Забыли про пасмурность.
Часами смеркалось. Сквозь все вечера
Открылся, в жару, в лихорадке и насморке,
Больной горизонт — и дворы озирал.
И стынула кровь. Но, казалось, не стынут
Пруды, и — казалось — с последних погод
Не движутся дни, и, казалося — вынут
Из мира прозрачный, как звук, небосвод.
И стало видать так далеко, так трудно
Дышать, и так больно глядеть, и такой
Покой разлился, и настолько безлюдный,
Настолько беспамятно звонкий покой!
1916
Поэзию Пастернака без метафор представить довольно трудно. Есть много выдающихся поэтов, для которых средства художественной выразительности не являются превалирующими. А Пастернак видит мир таким. И мир от этого богатеет.
«Осень»
Я дал разъехаться домашним,
Все близкие давно в разброде,
И одиночеством всегдашним
Полно всё в сердце и природе.
И вот я здесь с тобой в сторожке.
В лесу безлюдно и пустынно.
Как в песне, стежки и дорожки
Позаросли наполовину…
…Еще пышней и бесшабашней
Шумите, осыпайтесь, листья,
И чашу горечи вчерашней
Сегодняшней тоской превысьте.
Привязанность, влеченье, прелесть!
Рассеемся в сентябрьском шуме!
Заройся вся в осенний шелест!
Замри или ополоумей!..
Осень… Сколько захватывающей, великой радости приносит это время года. Пастернак умел видеть чарующее в обычном. Все осенние новинки, которые подвластны взору человека, включались в его поэтическую летопись.
«Ненастье»
Дождь дороги заболотил.
Ветер режет их стекло.
Он платок срывает с ветел
И стрижет их наголо.
Листья шлепаются оземь.
Едут люди с похорон.
Потный трактор пашет озимь
B восемь дисковых борон.
Черной вспаханною зябью
Листья залетают в пруд
И по возмущенной ряби
Кораблями в ряд плывут.
Брызжет дождик через сито.
Крепнет холода напор.
Точно все стыдом покрыто,
Точно в осени позор.
Точно срам и поруганье
B стаях листьев и ворон,
И дожде и урагане,
Хлещущих со всех сторон.
«Бабье лето»
Лист смородины груб и матерчат.
В доме хохот и стекла звенят,
В нем шинкуют, и квасят, и перчат,
И гвоздики кладут в маринад.
Лес забрасывает, как насмешник,
Этот шум на обрывистый склон,
Где сгоревший на солнце орешник
Словно жаром костра опален.
Здесь дорога спускается в балку,
Здесь и высохших старых коряг,
И лоскутницы осени жалко,
Все сметающей в этот овраг…
«Осень. Отвыкли от молний…»
Осень. Отвыкли от молний.
Идут слепые дожди.
Осень. Поезда переполнены
Дайте пройти! Bсе позади.
К осени, с картины Джона Китса
Доступно на Amazon
Миссис Хэнкок просияла, когда Алисия подошла к ней, обняла Алисию и вовлекла ее в свой круг. «Мисс Алисия Палмер, позвольте представить лорда Эймсбери».
Вблизи Лорд Эймсбери повернулся к ней еще более разрушительно. Его пронзительные голубые глаза угрожали силой в ее коленях. Хотя Алисия была выше большинства дам, она все же должна была поднять взгляд, чтобы встретиться с ним взглядом. В этих глазах не было другого цвета; ни зеленого, ни серого, только глубокий, темно-синий, как бездонные глубины океана.
Все другие мужчины, с которыми она встречалась в последнее время, а именно те, кого дядя настаивал на том, чтобы она рассматривала их в качестве супругов, внимательно следили за ее фигурой. Но этот джентльмен только смотрел ей в глаза. Очень глубоко.
Лорд Эймсбери склонил голову. «Мисс Палмер». Его звонкий, басистый голос тронул ее за душу.
Алисия встретила его откровенный взгляд, и ощущение, которое она не совсем понимала, зашевелилось в ней, пока дыхание не стало сознательным усилием. Миссис Хэнкок незаметно кашлянула, и Алисия осознала, что смотрела виконту в зрительный контакт гораздо дольше, чем следовало.
Не в силах отвести взгляд, Алисия присела в реверансе. “Мой господин.”
Уже не просто вежливость, его улыбка стала шире, потеплела, превратив и без того красивое лицо в совершенно ошеломляющее лицо. Чувственность исходила от него, но не так, что она чувствовала угрозу, а так, что у нее перехватывало дыхание от желания большего. Больше чего, она не знала. Но она хотела узнать.
— Мисс Палмер, — сказал лорд Эймсбери, — можно мне пригласить следующий танец?
Алисия моргнула. Она оглянулась на Элизабет, которая ободряюще улыбнулась. Миссис Хэнкок тоже улыбнулась и кивнула, но легкое разочарование омрачило ее одобрение, напомнив Алисии, что дорогая леди надеялась, что ее собственная дочь привлечет внимание очень достойного лорда Эймсбери. То, что он выделил Алисию, казалось сном.
Она развеяла все надежды, что сможет заинтересовать его. Наверняка только вежливость побудила его сначала станцевать с самой некрасивой девушкой. Вскоре он обратил свое внимание на красивых дам.
Обретя голос, Алисия ответила: «Я была бы рада, милорд».
Когда последние ноты текущего танца закончились и начался следующий, лорд Эймсбери предложил свою руку. Она взяла его, незнакомая дрожь началась в ее животе. Искусство танца, как она обнаружила в начале представления, не покинуло ее так же окончательно, как остроумие. Красивый виконт танцевал со спортивной грацией, его внимание было приковано к ней. Тепло его руки просачивалось сквозь детские перчатки. Он держал ее нежно, крепко.
Игривый блеск коснулся его сапфировых глаз. «Я должен предупредить вас. Теперь, когда мы потанцевали, моя тетя возьмет на себя смелость спросить твоего мнения обо мне. Она наверняка будет допрашивать меня о вас.
Она встретила эти испытующие глаза, и ее рот изогнулся. “Ой? Твоя тетка стала твоей самопровозглашенной свахой?
Кривая улыбка тронула его губы. “Конечно. Мне тридцать, и я еще не женат. Она считает своим долгом сделать так, чтобы я произвел на свет наследника, пока я не состарился. Несмотря на мои попытки отсрочить это обязательство, она настаивает».
Алисия кивнула, ее улыбка стала еще шире в ответ на его непристойное заявление. «Это дилемма».
«Поскольку мы с вами только что познакомились, мне будет сложно дать объективную оценку вашему характеру. И если я скажу о тебе что-нибудь хорошее, она спланирует свадьбу. Его улыбка стала ярче, осветив его потрясающее лицо.
Алисия оступилась. Даже когда два сезона назад она танцевала с очень красивым герцогом Суттенбергским, она никогда не испытывала такого острого влечения к мужчине, как сегодня. И все же ей было около двадцати, ради всего святого, а не школьница-девушка!
«Ваша тетя — сильная женщина и добрая женщина, милорд. Я уверен, что вы сможете урезонить ее.
«Я полагаю, что у нее глубоко внутри доброе сердце, но будьте правдивы; она остра на язык и откровенна».
Она рассмеялась и закрыла рот ладонью. “Мой господин! Она может тебя услышать.
Он усмехнулся. “Не бойся. Мы подкалываем друг друга как можно чаще. Я говорю худшие вещи ей в лицо. Мне нравится наблюдать, как она извивается и готовит контратаку».
Это напомнило ей об игривой шутке, которую она разделяла со своим двоюродным братом Робертом. — Я не припомню, чтобы она когда-нибудь упоминала вас, милорд.
Его улыбка стала самоуничижительной. — Я один из тех родственников, о которых никто не упоминает.
Прогулка, стихотворение и чудо осеннего дня
Здесь, в Висконсине, пришла осень, и она не может быть прекраснее. У нас яркое солнце, и деревья становятся оранжевыми, малиновыми и золотыми. Соседи в джинсах и толстовках сгребают листья, друзья разводят костры, и все смотрят футбол. Я люблю это.
Я считаю осень лучшим временем года для многих вещей, но особенно для прогулок. Перед началом рабочего дня я обычно выхожу на несколько минут на улицу и люблю наслаждаться восходом солнца, прохладным воздухом и меняющимися цветами деревьев.
Одно из лучших стихотворений, которые нужно иметь в кармане во время осенней прогулки, — «Ура, урожай» Джерарда Мэнли Хопкинса. Это идеальное выражение благодарности за великолепную осеннюю погоду.
Написанное аллитерационным стилем Хопкинса и наполненное изображениями, стихотворение является его благоговейным ответом на красоту ветреного осеннего дня. Поэт гуляет, и когда он смотрит на облака, поля и окрестные холмы, его сердце замирает от похвалы.
Он начинает с того, что отмечает красоту полей, усыпанных снопами («косяками»), и очарован облаками, плывущими по небу:
Лето кончается; теперь, варварские по красоте, возникают столбы
Вокруг; наверху, какие прогулки по ветру! какое прекрасное поведение
Облаков из шелковых мешков!
Мучная дрейф формировался когда-либо и таял в небе?
В этих строках поэт не может передать накал красоты.
Пока поэт продолжает свой путь, он чувствует, как будто Бог говорит с ним через красоту облаков:
Я иду, я поднимаю, я поднимаю сердце, глаза,
Вниз вся эта слава в небеса, чтобы подобрать нашего Спасителя;
И, эй, сердце, какие взгляды, какие губы еще дарили тебе
Восторженный любовный привет реальнее, круглее ответов?
Как может кто-либо сказать нам «Я люблю тебя» сильнее, чем Бог говорит это осенним днем?
Далее поэт замечает холмы вдалеке. Великолепны в своих осенних красках, они показывают силу и красоту Бога:
И лазоревые нависшие холмы – его мировластное плечо
Величественный – как жеребец рослый, очень-фиалково-сладкий!
Хопкинс заканчивает стихотворение, указывая, что этот великолепный пейзаж всегда здесь, даже когда никто не смотрит; но когда мы сталкиваемся с таким зрелищем, признавая его тем, чем оно является, — свидетельством красоты и величия Бога, — наши сердца преисполняются удивления и хвалы:
Эти вещи, эти вещи были здесь и только смотрящий
Желание; Которые двое, когда они однажды встретятся,
Сердце поднимает крылья смело и смело
И швыряет для него, О половина швыряет землю для него из-под его ног.